— Да, подобные вам добрые люди перевоспитали, полно и мне
быть дурой, и я поняла, что, с волками живучи, надо и выть по-волчьи.
Неточные совпадения
Колоссальная
дура эта
была я.
Я могла выдать только одно, что они
дуры, но это и без того всем известно; а она, благодаря тебе, выдала мою тайну — прислала мужу мои собственноручные письма к тебе, против которых мне, разумеется, говорить
было нечего, а осталось или гордо удалиться, или… смириться и взяться за неветшающее женское орудие — за слезы и моления.
«Черт возьми! — подумал он, — и в словах этой
дуры есть своя правда. Нет; нельзя отрешаться от Петербурга! „Свежие раны!“ О, какая это чертовски полезная штука! Поусердствуйте, друзья, „свежим ранам“, поусердствуйте, пока вас на это хватит!»
— Да, и рассорилась, и что же такое что рассорилась? И она не велика персона, чтоб я ее боялась, да и с меня от ее слов позолота не слиняла: мы свои люди, родные, побранились да и только. Она меня выгнала из дома, ну и прекрасно: на что дура-тетка в доме, когда новые друзья
есть?
— А чтобы перейти от чудесного к тому, что веселей и более способно всех занять, рассудим вашу Лету, — молвила Водопьянову Бодростина, и затем, относясь ко всей компании, сказала: — Господа! какое ваше мнение: по-моему, этот Испанский Дворянин — буфон и забулдыга старого университетского закала, когда думали, что хороший человек непременно должен
быть и хороший пьяница; а его Лета просто
дура, и притом еще неестественная
дура. Ваше мнение, Подозеров, первое желаю знать?
— Какая подлость? Никакой я тут подлости не вижу. Вольно же мужчине делать глупость — жениться, — к бабе в батраки идти; а женщины
дуры были бы, если б от этого счастья отказывались. В чем же тут подлость? Это принятие подданства, и ничего больше.
— Ну, вот видите ли: я веду серьезный разговор, а вы называете мои слова то дерзостями, то комплиментами, тогда как я не говорю ни того, ни другого, а просто проповедую вам великую вселенскую правду, которая заключается в том, что когда красивая женщина не хочет сделать своей красоты источником привязанности избранного человека, а расплывается в неведомо каких соображениях, то она не любит ни этого человека, ни самое себя, то
есть она, попросту говоря,
дура.
— Стало
быть, вот ты какая новейшая женщина; добрая жена радовалась бы, что ее муж не с какими-нибудь вертопрашными женщинами знаком, а дружит с женщиной честнейшею и прекрасною, с такою женщиной, у которой не
было, да и нет и не может
быть супирантов, а тебе это-то и скверно.
Дура ты, сударыня!
— Черт их знает: он говорит: «не ровен час». Случай, говорит, где-то
был, что бабы убили приказчика, который им попался навстречу: эти
дуры думают, что «коровья смерть» прикидывается мужчиной. Вот вы, любезный Светозар Владенович, как специалист по этой части… Ага! да он спит.
— Перед мужем все обнаружится, а то, если рассуждать по-твоему, вслух, так, пожалуй, многие и век в девках просидят.
Есть дуры, что прежде времени обнаруживают то, что следовало бы прятать да подавлять, ну, зато после слезы да слезы: не расчет!
Вся зима прошла в каком-то неслыханном чаду, Аннинька окончательно закружилась, и ежели по временам вспоминала об «сокровище», то только для того, чтобы сейчас же мысленно присовокупить: «Какая я, однако ж,
была дура!» Кукишев, под влиянием гордого сознания, что его идея насчет «крали» равного достоинства с Любинькой осуществилась, не только не жалел денег, но, подстрекаемый соревнованием, выписывал непременно два наряда, когда Люлькин выписывал только один, и ставил две дюжины шампанского, когда Люлькин ставил одну.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я
дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я
дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
— Опять я! Не гляди на меня,
дуру! Ах, господи, да что ж я сижу, — вскричала она, срываясь с места, — ведь кофей
есть, а я тебя и не потчую! Вот ведь эгоизм-то старушечий что значит. Сейчас, сейчас!
Глаша. Нашей бы хозяйке за ним
быть, она б его скоро прекратила. Что ж я,
дура, стою-то с тобой! Прощай! (Уходит.)
Варвара.
Есть чего бояться!
Дура старая…
Не
будем же вперёд такие
дуры, // Чтоб почитать Орлов знатнее нас.