Неточные совпадения
Зарубились они в рать неприятельскую в самую средину и всё кричали: «Все за мной, все за мной!», но только мало было в
этом случае смелых охотников за ним следовать, кроме одного трубача! Тот один изо всех и видел, как дед бился, пока его самого
на части изрубили. Жестоко израненный трубач выскочил и привез с собой князеву голову, которую Патрикей обмыл, уложил в дорожный берестяной туес и схоронил в глубокой ямке, под заметным крушинным кустом.
Неизвестно, как именно она выражала ему свои извинения, но слова ее подействовали, и Патрикей после
этого разговора просиял и утешился. Но, однако, он был за свою слабость наказан: сына его с
этих пор за стол не сажали, но зато сам Патрикей, подавая бабушке ее утренний кофе, всегда получал из ее рук налитую чашку и выпивал ее сидя
на стуле перед самою княгинею. В
этом случае он мог доставлять себе только одно облегчение, что садился у самой двери.
Однако все
это весьма естественно кончилось тем, что супруги к исходу своего медового месяца стали изрядно скучать, и Дон-Кихот Рогожин велел Зинке запрячь своих одров в тарантас и поехал с женою в церковь к обедне. Тут он налетел
на известный
случай с Грайвороной, когда бедный трубач, потеряв рассудок, подошел к иконостасу и, отлепив от местной иконы свечу, начал при всех закуривать пред царскими вратами свою трубку.
Между тем все
эти последние истории продолжали быть обдержаниями или напастями невольными: так, прощальный обед, которым княгиня отвлекла почти всех дворян от обеда, данного в пустой зале собрания графу, вовсе не был ею рассчитан
на какую-нибудь обиду, а совпал с
этим обстоятельством совершенно случайно, или уже после того действительно нет
на свете никаких
случаев, а есть
на все только одна неисповедимая воля, без которой не падает ни волос с головы, ни воробей с кровли.
Дело заключалось в том, что граф Николай Петрович Шереметев в 1801 году женился
на своей крепостной девушке Прасковье Ивановне Кузнецовой, прозвище которой переделали в «Ковалевскую» и говорили, будто она происходила из польской шляхты и была записана в крепость Шереметевых незаконно. К
этому обстоятельству от нечего делать не переставали возвращаться при каждом удобном
случае и достойную уважения графиню в глаза чествовали, а за глаза звали «Парашкою».
Один из таких, по фамилии Кандолинцев, не пропускал ни одного
случая втираться в светские дома и решился для
этого, как говорили, «
на героические подлости». Благодаря своим компанейщикам он однажды ценою немалых жертв добился того, что его пригласили участвовать в любительском спектакле с настоящими светскими людьми; но в самом
этом великодушии крылась новая обида: Кандолинцеву дали самую ничтожную, выходную роль, лакея без слов.
Граф предоставлял до всего додуматься графине Антониде и ей же дарил весь почин дела: она должна была вызнать мысли княжны, внушить ей симпатию к
этому плану; забрать ее
на свою сторону и, уверясь, что княжна в
случае решительного вопроса даст решительный же ответ в желанном духе, граф предоставлял Хотетовой упросить и уговорить его
на этот брак; а ему тогда останется только согласиться или не согласиться.
Граф, к чести его сказать, умел слушать и умел понимать, что интересует человека. Княгиня находила удовольствие говорить с ним о своих надеждах
на Червева, а он не разрушал
этих надежд и даже частью укреплял их. Я уверена, что он в
этом случае был совершенно искренен. Как немец, он мог интриговать во всем, что касается обихода, но в деле воспитания он не сказал бы лживого слова.
«Совсем не то время теперь и не то место, чтобы еще здесь распутывать его глупости», — размышляла княгиня, которой вдруг пришло в голову, что «аракчеевцы», ища повсюду особых
случаев, того и гляди рады будут
этому вздору и навлекут
на бедного дворянина небывалое обвинение, что он-де не только пашквилянт
на благородное сословие, но еще и пашквили его имеют дурное влияние: могут служить к подрыву помещичьей власти над крепостными людьми.
Не морщите носа, читатель, потому что «
это опять дворянская история».
Это просто человеческая история, которая, может быть, прежде всего не понравится тем, в чью пользу вы ее предполагаете. Во всяком
случае поверьте, она стоит того, чтобы я вынул
на часок милого старика из его глазетового гроба, спрыснул
на него живою водою и показал его вам, как живого, во всех характерных фазах его жизни.
Maman, не переносившая по своей нервной раздраженности никакого скрежета и скропа, в одни
эти сутки разболевалась и при всяком удобном
случае выходила в свою комнату, чтобы принять лаврово-вишневых капель, а выпроводив chère tante [Дорогую тетушку (франц.).] и ее скрипучего мужа, запиралась
на целые сутки в своей спальне.
Неточные совпадения
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину
на романах и альбомах, вполовину
на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при
случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть
эта распространяется только
на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Г-жа Простакова (Стародуму). А к чему бы
это служило
на первый
случай?
А глуповцы стояли
на коленах и ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять
на коленах не могли. Господи! чего они не передумали в
это время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы
на будущее время еще какую ни
на есть мерзость есть не заставили; не станут — как бы шелепов не пришлось отведать. Казалось, что колени в
этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
Выступили вперед два свидетеля: отставной солдат Карапузов да слепенькая нищенка Маремьянушка."И было тем свидетелям дано за ложное показание по пятаку серебром", — говорит летописец, который в
этом случае явно становится
на сторону угнетенного Линкина.
Стал бригадир считать звезды («очень он был прост», — повторяет по
этому случаю архивариус-летописец), но
на первой же сотне сбился и обратился за разъяснениями к денщику. Денщик отвечал, что звезд
на небе видимо-невидимо.