Неточные совпадения
Хотя, к несчастию, не понимают
эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких
случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет
на трудное, тяжелое учение,
на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, — такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам.
На другой же день, как
это тогда случилось, я сказал себе, что
случай исчерпан и кончен, продолжения не будет.
— Спасибо хоть за
это, — усмехнулся Иван. — Знай, что я его всегда защищу. Но в желаниях моих я оставляю за собою в данном
случае полный простор. До свидания завтра. Не осуждай и не смотри
на меня как
на злодея, — прибавил он с улыбкою.
К тому же страдание и страдание: унизительное страдание, унижающее меня, голод например, еще допустит во мне мой благодетель, но чуть повыше страдание, за идею например, нет, он
это в редких разве
случаях допустит, потому что он, например, посмотрит
на меня и вдруг увидит, что у меня вовсе не то лицо, какое, по его фантазии, должно бы быть у человека, страдающего за такую-то, например, идею.
И вдруг произошел
этот случай на моем поединке.
— Решимость моя три года рождалась, — отвечает мне, — а
случай ваш дал ей только толчок. Глядя
на вас, упрекнул себя и вам позавидовал, — проговорил он мне
это даже с суровостью.
— Тебе надо подкрепиться, судя по лицу-то. Сострадание ведь
на тебя глядя берет. Ведь ты и ночь не спал, я слышал, заседание у вас там было. А потом вся
эта возня и мазня… Всего-то антидорцу кусочек, надо быть, пожевал. Есть у меня с собой в кармане колбаса, давеча из города захватил
на всякий
случай, сюда направляясь, только ведь ты колбасы не станешь…
Тогда Митя, все
это предвидевший и нарочно
на сей
случай захвативший с собой бумагу и карандаш, четко написал
на клочке бумаги одну строчку: «По самонужнейшему делу, близко касающемуся Аграфены Александровны» — и послал
это старику.
Пригласил отец
этого молодца не то чтоб из страху пред капитаном, характера он был весьма неробкого, а так лишь,
на всякий
случай, более чтоб иметь свидетеля.
Ему тотчас же объяснили суетившиеся приказчики со слащавою речью, что в
этом первом ящике всего лишь полдюжины шампанского и «всякие необходимые
на первый
случай предметы» из закусок, конфет, монпансье и проч. Но что главное «потребление» уложится и отправится сей же час особо, как и в тогдашний раз, в особой телеге и тоже тройкой и потрафит к сроку, «разве всего только часом позже Дмитрия Федоровича к месту прибудет».
Видите, господа, я ведь понимаю, что в
этом случае на меня улики страшные: всем говорил, что его убью, а вдруг его и убили: как же не я в таком
случае?
— Понимаю, понял и оценил, и еще более ценю настоящую вашу доброту со мной, беспримерную, достойную благороднейших душ. Мы тут трое сошлись люди благородные, и пусть все у нас так и будет
на взаимном доверии образованных и светских людей, связанных дворянством и честью. Во всяком
случае, позвольте мне считать вас за лучших друзей моих в
эту минуту жизни моей, в
эту минуту унижения чести моей! Ведь не обидно
это вам, господа, не обидно?
— Ну, вот вам и платье, — развязно проговорил он, по-видимому очень довольный успехом своего хождения. —
Это господин Калганов жертвует
на сей любопытный
случай, равно как и чистую вам рубашку. С ним все
это, к счастию, как раз оказалось в чемодане. Нижнее белье и носки можете сохранить свои.
На другой день прихожу к ней и приношу
эту половину: «Катя, возьми от меня, мерзавца и легкомысленного подлеца,
эту половину, потому что половину я прокутил, прокучу, стало быть, и
эту, так чтобы от греха долой!» Ну как в таком
случае?
— Да вот что вы сейчас сказали, — в удивлении смотрел
на него Николай Парфенович, — то есть что вы до самого последнего часа все еще располагали идти к госпоже Верховцевой просить у нее
эту сумму… Уверяю вас, что
это очень важное для нас показание, Дмитрий Федорович, то есть про весь
этот случай… и особенно для вас, особенно для вас важное.
Но после
случая на железной дороге он и
на этот счет изменил свое поведение: намеков себе уже более не позволял, даже самых отдаленных, а о Дарданелове при матери стал отзываться почтительнее, что тотчас же с беспредельною благодарностью в сердце своем поняла чуткая Анна Федоровна, но зато при малейшем, самом нечаянном слове даже от постороннего какого-нибудь гостя о Дарданелове, если при
этом находился Коля, вдруг вся вспыхивала от стыда, как роза.
При первом же соблазне — ну хоть чтоб опять чем потешить ту же новую возлюбленную, с которой уже прокутил первую половину
этих же денег, — он бы расшил свою ладонку и отделил от нее, ну, положим,
на первый
случай хоть только сто рублей, ибо к чему-де непременно относить половину, то есть полторы тысячи, довольно и тысячи четырехсот рублей — ведь все то же выйдет: „подлец, дескать, а не вор, потому что все же хоть тысячу четыреста рублей да принес назад, а вор бы все взял и ничего не принес“.
Мало того, когда он уверял потом следователя, что отделил полторы тысячи в ладонку (которой никогда не бывало), то, может быть, и выдумал
эту ладонку, тут же мгновенно, именно потому, что два часа пред тем отделил половину денег и спрятал куда-нибудь там в Мокром,
на всякий
случай, до утра, только чтобы не хранить
на себе, по внезапно представившемуся вдохновению.
Да он именно
этим и болен был,
этою заботой, — что ж невероятного, что он отделил
эти деньги и припрятал
на всякий
случай?
Неточные совпадения
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину
на романах и альбомах, вполовину
на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при
случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть
эта распространяется только
на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Г-жа Простакова (Стародуму). А к чему бы
это служило
на первый
случай?
А глуповцы стояли
на коленах и ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять
на коленах не могли. Господи! чего они не передумали в
это время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы
на будущее время еще какую ни
на есть мерзость есть не заставили; не станут — как бы шелепов не пришлось отведать. Казалось, что колени в
этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
Выступили вперед два свидетеля: отставной солдат Карапузов да слепенькая нищенка Маремьянушка."И было тем свидетелям дано за ложное показание по пятаку серебром", — говорит летописец, который в
этом случае явно становится
на сторону угнетенного Линкина.
Стал бригадир считать звезды («очень он был прост», — повторяет по
этому случаю архивариус-летописец), но
на первой же сотне сбился и обратился за разъяснениями к денщику. Денщик отвечал, что звезд
на небе видимо-невидимо.