О последнем выезде его из Петербурга, куда он
более уже не возвращался, носились слухи тоже самые общие, и то дававшие во всем первое место и значение митрополиту московскому, — да это мне и не нужно было для того, чтобы построить свою догадку о том, как он отнесется к известному казусу?
Неточные совпадения
Шесть или двенадцать жидков присягали где-то, что они «достаточно знают, что такому-то Шмилику или Мордке
уже исполнилось двенадцать лет», и на основании этого документа принимались в рекруты дети, которым было не
более семи или восьми лет.
С этим я и отложил просьбу интролигатора в сторону с подлежащею справкою и пометою.
Более я ничего не мог сделать; но прошел час, другой, а у меня ни с того ни с сего из ума не выходил этот бедный начитанный переплетчик. Мне все представлялось: как он прилетит завтра сюда с его «обширным рассуждением», а его дитя будет
уже в солдатских казармах, куда так легко попасть, но откуда выбраться трудно.
Князь докончил свою речь
уже более живым и веселым тоном, сделал решительный взмах рукою, повернулся и, гораздо повеселев, пошел в свои внутренние покои; но, наверно, не за тем, чтобы спешить рассказать о своем распоряжении в апартаментах княгини.
Но, несмотря на голоса из темноты, огромный город все-таки вызывал впечатление пустого, онемевшего. Окна ослепли, ворота закрыты, заперты, переулки стали
более узкими и запутанными. Чутко настроенный слух ловил далекие щелчки выстрелов, хотя Самгин понимал, что они звучат только в памяти. Брякнула щеколда калитки. Самгин приостановился. Впереди его знакомый голос сказал:
Неточные совпадения
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города тем же таинственным путем явился новый и
уже более пространный закон, который гласил тако:
Мы
уже видели, что так называемые вериги его были не
более как помочи; из дальнейших же объяснений летописца усматривается, что и прочие подвиги были весьма преувеличены Грустиловым и что они в значительной степени сдабривались духовною любовью.
Таким образом, когда Беневоленский прибыл в Глупов, взгляд его на законодательство
уже установился, и установился именно в том смысле, который всего
более удовлетворял потребностям минуты.
Положим, что прецедент этот не представлял ничего особенно твердого; положим, что в дальнейшем своем развитии он подвергался многим случайностям
более или менее жестоким; но нельзя отрицать, что, будучи однажды введен, он
уже никогда не умирал совершенно, а время от времени даже довольно вразумительно напоминал о своем существовании.
Когда он стал спрашивать, на каком основании освободили заложников, ему сослались на какой-то регламент, в котором будто бы сказано:"Аманата сечь, а будет который
уж высечен, и такого
более суток отнюдь не держать, а выпущать домой на излечение".