Народ толпами бродил по берегу и, чувствуя себя праздным, не знал, чем занять себя; есть и пить было нельзя, так как в скиту еще не кончилась поздняя обедня; монастырские лавки, где богомольны так любят толкаться и прицениваться, были еще заперты.
Наконец, 22 февраля произошло самое торжественное избрание, или «элекция», как выражались современники. По прибытии утренней зари и данному сигналу из трех пушек
народ толпою стал собираться со всех сторон на площади, между церквами Николаевскою и Троицкою, где изготовлено было возвышение о трех ступенях, покрытое гарусным штофом и обведенное перилами, обитыми алым сукном. В то же время выступили к тому месту полки под главным начальством есаула Якубовича.
Слухи о болезни императора распространились в городе и произвели всеобщую горесть.
Народ толпами стремился в храмы молиться, но когда узнали, что в Зимнем дворце было совершено благодарственное молебствие, и что утром было получено из Таганрога от императрицы Елизаветы Алексеевны письмо, то из этого заключили, что император находится вне опасности.
Неточные совпадения
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На улицу иду. // Там видимо-невидимо //
Народу! Я прислушалась // И бросилась в
толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
В исходе седьмого в церквах заблаговестили, и улицы наполнились пестрыми
толпами народа.
Вдруг, в стороне, из глубины пустого сарая раздается нечеловеческий вопль, заставляющий даже эту совсем обеспамятевшую
толпу перекреститься и вскрикнуть:"Спаси, Господи!"Весь или почти весь
народ устремляется по направлению этого крика.
Таков был первый глуповский демагог. [Демаго́г — человек, добивающийся популярности в
народе лестью, лживыми обещаниями, потворствующий инстинктам
толпы.]
Государь, и весь двор, и
толпы народа — все смотрели на них, — на него и на шедшего на лошадь дистанции впереди Махотина, когда они подходили к чорту (так назывался глухой барьер).