Выходя из дворца, он был в состоянии человека, который слышит, что за горою режут лучшего его друга. Стоны умирающего под ножом разбойника доходят до него и отдаются в его сердце; а он не может на помощь — ужасная гора их отделяет. Все, наконец, тихо, все мрачно вокруг него… Или
не скорее ль можно сравнить состояние его с состоянием человека, который в припадке безумия зарезал своего друга и, опомнившись, стоит над ним?
Неточные совпадения
—
Не бойся, барин; ты напал
не на такую дуру! Если б пытали меня,
скорей откушу себе язык и проглочу его, чем проговорюсь. Прощай же, таланливый мой;
не забудь про фату!
— Лишь бы носа
не откусил! (Цыганка закрыла его рукавом своим.) Без носу страшно было бы показаться к ней. Сердце петухом поет во мне от одной мысли, что она меня испугается и велит выгнать. (Немного помолчав.) Завтра во дворец?.. Я погублю ее сходством, я сниму с нее голову… На такой вышине, столько счастия, и вдруг… Нет, я
не допущу до этого… Вырву себе
скорее глаз, изуродую себя… Научи, Василий, как на себя
не походить и
не сделаться страшным уродом.
Нет,
не переживу этого!
скорей накину на себя петлю!..
Нет, сударь,
не дождетесь этого от меня с вашим выходцем:
скорей сожру я руку, которую он протянет мне, хотя бы этим поганым куском подавиться!..
Но и тут людкость столицы
не дала долго отдыхать утесненным гамадриадам, завела рынок посреди рощи и в
скором времени святотатственно посягнула на последние, кое-где мелькавшие деревья, осенявшие хижину старого инвалида морских баталионов.
— И Волынской
не посмеет отказать. Только надо как можно
скорей, ваша светлость!
—
Скорей подбери все с ковра! — вскричал герцог, и потомок литовских или татарских князей, пыхтя и едва
не ползая на четвереньках, бросился подбирать клочки алансоновых манжет, брошенных счастливым выходцем. Этот пинком ноги помог еще ему исполнить
скорее заданную тему.
—
Скорей же! — сказал Артемий Петрович, — Миних и Волынской
не долго ждут у самой императрицы.
Мучимый желанием
скорей прочесть ответ Мариорицы, он решился прибегнуть к помощи увалистого Тредьяковского так, что мог бы воспользоваться ею,
не вполне открыв ему цель этого содействия.
—
Не любишь ли ты другой? — спрашивала она его —
Не обманываешь ли ты меня? О, говори,
скорей,
скорей!
не два раза умирать.
— Пикни же он грубое словечко, я ему глаза выцарапаю; мой Петенька и сучку царскую выпустит — посмей-ка он тогда тронуть волоском! А вот быть по-нашему с Бироном; да я, господи прости! хочу
скорей лишиться доброго имени, пускай называют меня шлюхой, неумойкой, такой-сякой, коли я
не увижу головы врага нашего на плахе, а вот быть, быть и быть…
То сбирался он писать к жене — добрейшему, прекрасному созданию, которое столько любило его и ни разу, с тех пор как они жили вместе,
не подало ему причины к неудовольствию; решался изобразить ей свою неблагодарность, свое безрассудство и просить ее возвратиться
скорее в Петербург, чтобы спасти его от него самого.
—
Не спрашиваю, кто вы,
не хочу спрашивать, — отвечал Волынской, — боюсь ныне сам за себя… Действуйте, но только
скорее, хоть бы стоило мне это головы.
— Милый Артемий! — говорит она, упоенная чистым восторгом, — вижу, ты меня любишь по-прежнему… А как они мне солгали, жестокие!.. Будто ты… нет, нет, язык
не двигается, чтобы выговорить их ложь.
Не верю! Они, может статься, хотели испугать меня и заставить
скорее приехать. Но ты простишь меня, когда узнаешь, зачем я так мешкала.
В этом случае он
не думал лицемерить ни перед нею, ни перед богом: от любви к Мариорице, возмущенной такими неудачами и несчастиями, лишенной своего очарования, действительно осталось только глубокое сожаление; но это чувство так сильно возбуждало в нем угрызения совести, что он готов был желать себе
скорее смерти.
Вам
скорей награду здесь, на земле, хоть медный грош, лишь бы
не даром!..
Тигра вводили в клетку, но боялись еще запереть ее; он знал свою силу и играл железной клеткой, входя и выходя из нее. Никто
не смел говорить об охлаждении к фавориту —
не верили ни слухам, ни глазам, боялись даже верить, чтобы
не проговориться; хотели
скорей думать, что тигр притворяется спящим.
Гловацкая отгадала отцовский голос, вскрикнула, бросилась к этой фигуре и, охватив своими античными руками худую шею отца, плакала на его груди теми слезами, которым, по сказанию нашего народа, ангелы божии радуются на небесах. И ни Помада, ни Лиза, безотчетно остановившиеся в молчании при этой сцене, не заметили, как к ним колтыхал ускоренным, но
не скорым шагом Бахарев. Он не мог ни слова произнесть от удушья и, не добежав пяти шагов до дочери, сделал над собой отчаянное усилие. Он как-то прохрипел:
Неточные совпадения
Городничий. Тем лучше: молодого
скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)
Скорей,
скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока
не войдет в комнату, ничего
не расскажет!
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому
скорее догадывается, но
не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Анна Андреевна. Какой Добчинский? Тебе всегда вдруг вообразится этакое… Совсем
не Добчинский. (Машет платком.)Эй, вы, ступайте сюда!
скорее!
В постель
скорей торопишься?» // А деверь говорит: // «
Не много ты работала!