Бирона ожидала у подъезда
золотая карета, вся в стеклах, так что сидевший в ней мог быть виден с головы до пят, как великолепное насекомое, которое охраняет энтомологист в прозрачной коробке.
Неточные совпадения
— Вот к крыльцу подают две
кареты золотые, все в стеклах, как жар горят. Экой осмеричок!.. А шоры, видно, из кована
золота! Знать, сама государыня изволит ехать, а когда она едет, не велят стоять на дворцовой площади.
И вот покатил он, ослепляя толпу и редкой красотой своего цуга, и
золотой сбруей на конях вместе с перьями, веявшими на головах их, и блеском отряда гусар и егерей, скакавшего впереди и за
каретой.
Видите ли? становится на площади между Зимним дворцом и ледяным домом
карета золотая, десятистекольная, запряженная восмью неаполитанскими лошадьми.
Пажи унизали
карету ожерельем, которому служат как бы замком два араба в
золотых шубах и в белых чалмах.
Ответ Капотта.Виды на воссияние слабы. Главная причина: ничего не приготовлено. Ни
золотых карет, ни белого коня, ни хоругвей, ни приличной квартиры. К тому же бесплоден. Относительно того, как было бы поступлено, в случае воссияния, с Греви и Гамбеттой, то в легитимистских кругах существует такое предположение: обоих выслать на жительство в дальние вотчины, а Гамбетту, кроме того, с воспрещением баллотироваться на службу по дворянским выборам.
Медленно удаляясь, покачивалась старинная
золотая карета, с ладьеобразным низом и высоким сиденьем для кучера, — но такая огромная, что сидящие в ней взрослые казались детьми.
Потом другая
золотая карета, тоже цугом, в ней княгиня Марфа Петровна, вкруг ее кареты скороходы, на них юбки красного золотного штофа, а прочее платье белого штофа серебряного, сами в париках напудренных больших, без шапок.
Неточные совпадения
Для
кареты на лежачих рессорах, для бархатной мантильи, обшитой лебяжьим пухом, для брильянтового склаважа [Склаваж —
золотая цепь, украшенная драгоценными камнями.] готовы нынешние барышни на всевозможную супружескую муку.
Гостиница в Висбадене, перед которой остановилась
карета, уже прямо смахивала на дворец. Колокольчики немедленно зазвонили в ее недрах, поднялась суетня и беготня; благообразные люди в черных фраках запрыгали у главного входа; залитый
золотом швейцар с размаху отворил дверцы
кареты.
Вследствие таковых мер, принятых управляющим, похороны Петра Григорьича совершились с полной торжественностью; впереди шел камердинер его с образом в руках; за ним следовали архиерейские певчие и духовенство, замыкаемое в сообществе архимандритов самим преосвященным Евгением; за духовенством были несомы секретарем дворянского собрания, в мундире, а также двумя — тремя чиновниками, на бархатных подушках, ордена Петра Григорьича, а там, как водится, тянулась погребальная колесница с гробом, за которым непосредственно шел в
золотом и блистающем камергерском мундире губернатор, а также и другие сильные мира сего, облеченные в мундиры; ехали в
каретах три — четыре немолодые дамы — дальние родственницы Петра Григорьича, — и, наконец, провожали барина все его дворовые люди, за которыми бежала и любимая моська Петра Григорьича, пребезобразная и презлая.
На другой день, в восемь часов утра, явился каретник-немец, а в десять окончилась конференция, в которой с большою отчетливостью и подробностью заказана была четвероместная
карета, кузов мордоре-фонсе [темно-коричневого цвета с металлическим оттенком (от фр. mordore fonce).], гербы
золотые, сукно пунцовое, басон коклико, парадные козлы о трех чехлах.
Рядом с ним такой же старый, министерского вида, с серебряными огромными баками, выездной лакей в цилиндре с
золотым галуном, а над крышей
кареты высились две шляпы, тоже с галуном, над серьезными лицами двух огромных гайдуков, начисто выбритых.