Неточные совпадения
— Ты бы, Феклуша, скушала бы и мою котлетку. Кушай, милая, кушай, не стесняйся, тебе надо поправляться.
А знаете, барышни, что я вам скажу, — обращается она к подругам, —
ведь у нашей Феклуши солитер,
а когда у человека солитер, то он всегда ест за двоих: половину за себя, половину за глисту.
—
А знаешь, девушка,
ведь он в позапрошлом годе женщину одну зарезал, Прохор-то. Ей-богу.
Так
ведь нет: надо еще лишнюю тысячу,
а там и еще и еще — всё для Берточки.
И
ведь я не только уверен, но я твердо знаю, что для счастия этой самой Берточки, нет, даже не для счастия,
а предположим, что у Берточки сделается на пальчике заусеница, — так вот, чтобы эта заусеница прошла, — вообразите на секунду возможность такого положения вещей!
Но
ведь все эти люди — сор, и жизнь их не жизнь,
а какой-то надуманный, призрачный, ненужный бред мировой культуры.
— Зло это не неизбежное,
а непреоборимое. Да не все ли тебе равно? — спросил Платонов с холодным удивлением. — Ты же
ведь анархист?
— Да, я знаю, что все эти фальшивые мероприятия чушь и сплошное надругательство, — перебил Лихонин. — Но пусть я буду смешон и глуп — и я не хочу оставаться соболезнующим зрителем, который сидит на завалинке, глядит на пожар и приговаривает: «Ах, батюшки,
ведь горит… ей-богу горит! Пожалуй, и люди
ведь горят!»,
а сам только причитает и хлопает себя по ляжкам.
— Женечка… может быть, вы…
А?
Ведь не в любовницы зову… как друга… Пустяки, полгода отдыха…
а там какое-нибудь ремесло изучим… будем читать…
— Ну,
а у вас, в Париже или Ницце, разве веселее?
Ведь надо сознаться: веселье, молодость и смех навсегда исчезли из человеческой жизни, да и вряд ли когда-нибудь вернутся. Мне кажется, что нужно относиться к людям терпеливее. Почем знать, может быть для всех, сидящих тут, внизу, сегодняшний вечер — отдых, праздник?
— Да, да, конечно, вы правы, мой дорогой. Но слава, знаменитость сладки лишь издали, когда о них только мечтаешь. Но когда их достиг — то чувствуешь одни их шипы. И зато как мучительно ощущаешь каждый золотник их убыли. И еще я забыла сказать.
Ведь мы, артисты, несем каторжный труд. Утром упражнения, днем репетиция,
а там едва хватит времени на обед — и пора на спектакль. Чудом урвешь часок, чтобы почитать или развлечься вот, как мы с вами. Да и то… развлечение совсем из средних…
— Вы благоразумны, Эльза, — сказала тяжелым тоном Ровинская. — Все это хорошо. Ну,
а случайная болезнь? Зараза?
Ведь это смерть!
А как угадать?
— Знаешь, — тихо заметила Тамара, — я об этом почти догадывалась,
а в особенности тогда, когда ты встала на колени перед певицей и о чем-то говорила с ней тихо. Но все-таки, милая Женечка,
ведь надо бы полечиться.
— Нет, я все вас дожидалась. Да и не знала, кому сказать. И вы тоже хороши. Я
ведь слышала, как вы после того, как ушли с товарищем, вернулись назад и постояли у дверей.
А со мной даже и не попрощались. Хорошо ли это?
Дело, конечно, не в деньгах, которые я всегда для нее нашел бы, но
ведь заставить ее есть, пить и притом дать ей возможность ничего не делать — это значит осудить ее на лень, равнодушие, апатию,
а там известно, какой бывает конец.
— Что же, и это дело, — согласился Лихонин и задумчиво погладил бороду. —
А я, признаться, вот что хотел. Я хотел открыть для нее… открыть небольшую кухмистерскую или столовую, сначала, конечно, самую малюсенькую, но в которой готовилось бы все очень дешево, чисто и вкусно.
Ведь многим студентам решительно все равно, где обедать и что есть. В студенческой почти никогда не хватает мест. Так вот, может быть, нам удастся как-нибудь затащить всех знакомых и приятелей.
— Это верно, — согласился князь, — но и непрактично: начнем столоваться в кредит.
А ты знаешь, какие мы аккуратные плательщики. В таком деле нужно человека практичного, жоха,
а если бабу, то со щучьими зубами, и то непременно за ее спиной должен торчать мужчина. В самом деле,
ведь не Лихонину же стоять за выручкой и глядеть, что вдруг кто-нибудь наест, напьет и ускользнет.
— Да и прислугой тоже. Потрудитесь представить свидетельство от вашего квартирохозяина, —
ведь, надеюсь, вы сами не домовладелец?.. Так вот, свидетельство о том, что вы в состоянии держать прислугу,
а кроме того, все документы, удостоверяющие, что вы именно та личность, за которую себя выдаете, например, свидетельство из вашего участка и из университета и все такое прочее.
Ведь вы, надеюсь, прописаны? Или, может быть, того?.. Из нелегальных?
— Так вот он какой! Ужасно хорошо написал. Только зачем она такая подлая?
Ведь он вот как ее любит, на всю жизнь,
а она постоянно ему изменяет.
Благоговея всегда перед твердостью слов и решений Симановского, Лихонин, однако, догадывался и чутьем понимал истинное его отношение к Любке, и в своем желании освободиться, стряхнуть с себя случайный и непосильный Груз, он ловил себя на гаденькой мысли: «Она нравится Симановскому,
а ей разве не все равно: он, или я, или третий? Объяснюсь-ка я с ним начистоту и уступлю ему Любку по-товарищески. Но
ведь не пойдет дура. Визг подымет».
—
А ты любил кого-нибудь, Коля? Признайся! Ну хоть не по-настоящему,
а так… в душе… Ухаживал? Подносил цветочки какие-нибудь… под ручку прогуливался при луне? Было
ведь?
— Да что же вы ругаетесь! — бурчал Петров, не поднимая глаз. —
Ведь я вас не ругаю. Зачем же вы первая ругаетесь? Я имею полное право поступить, как я хочу. Но я провел с вами время, и возьмите себе.
А насильно я не хочу. И с твоей стороны, Гладышев… то бишь, Солитеров, совсем это нехорошо. Я думал, она порядочная девушка.
а она все лезет целоваться и бог знает что делает…
— Не стесняйся, милая Женя, говори все, что есть! Ты
ведь знаешь, что я человек свой и никогда не выдам.
А может быть, и впрямь что-нибудь хорошее посоветую. Ну, бух с моста в воду — начинай!
Ну,
а теперь подумайте:
ведь над каждой из нас так надругались, когда мы были детьми!..
В редких случаях, когда очень богатый и знатный господин — по-русски это называется один «карась»,
а у нас Freier, — когда он увлечется вами, —
ведь вы такая красивая, Тамарочка, (хозяйка поглядела на нее туманными, увлажненными глазами), — то я вовсе не запрещаю вам провести с ним весело время, только упирать всегда на то, что вы не имеете права по своему долгу, положению und so weiter, und so weiter… Aber sagen Sie bitte [И так далее, и так далее…
— Я не могу сейчас всего сообразить как следует, — сказала она, помолчав. — Но если человек чего-нибудь сильно хочет, он достигнет,
а я хочу всей душой исполнить ваше желание. Постойте, постойте!.. Кажется, мне приходит в голову великолепная мысль…
Ведь тогда, в тот вечер, если не ошибаюсь, с нами были, кроме меня и баронессы…