Неточные совпадения
— Смотри, Александров, — приказывает Тучабский. — Сейчас ты пойдешь ко мне навстречу! Я — командир батальона.
Шагом марш, раз-два, раз-два… Не отчетливо сделал полуоборот
на левой ноге. Повторим. Еще раз.
Шагом марш… Ну а теперь опоздал. Надо начинать за четыре
шага, а ты весь налез
на батальонного. Повторить… раз-два. Эко, какой ты непонятливый фараон! Рука приставляется к борту бескозырки одновременно с приставлением ноги. Это надо отчетливо делать, а у тебя размазня выходит. Отставить! Повторим еще раз.
Знамя показалось высоко над штыками,
на фоне густо-синего октябрьского неба. Золотой орел
на вершине древка точно плыл в воздухе, слегка подымаясь и опускаясь в такт
шагам невидимого знаменщика.
Но вот заиграл
на правом фланге и их знаменитый училищный оркестр, первый в Москве. В ту же минуту в растворенных настежь сквозных золотых воротах, высясь над толпою, показывается царь. Он в светлом офицерском пальто,
на голове круглая низкая барашковая шапка. Он величествен. Он заслоняет собою все окружающее. Он весь до такой степени исполнен нечеловеческой мощи, что Александров чувствует, как гнется под его
шагами массивный дуб помоста.
Отличалась она серьезностью, малой способностью к шутке и какой-то (казалось Александрову) нелюдимостью. Но зато ее юнкера были отличные фронтовики,
на парадах и батальонных учениях держали
шаг твердый и тяжелый, от которого сотрясалась земля. Командовал ею капитан Клоченко, ничем не замечательный, аккуратный службист, большой, морковно-рыжий и молчаливый. Звериада ничего не могла про него выдумать острого, кроме следующей грубой и мутной строфы...
Конечно, самый главный, самый волнующий визит новоиспеченного юнкера Александрова предназначался в семью Синельниковых, которые давно уже переехали с летней дачи в Москву,
на Гороховую улицу, близ Земляного вала, в двух
шагах от крашенного в фисташковый цвет Константиновского межевого института.
Александров пробуравливается сквозь плотные, сбившиеся тела и вдруг, как пробка из бутылки, вылетает
на простор. Он видит, что впереди мелким, но быстрым
шагом катится вниз коротконогий Жданов. За ним, как будто не торопясь, но явно приближаясь к нему, сигает зараз через три ступеньки длинный, ногастый «зверь», у которого медный орел барашковой шапки отъехал впопыхах
на затылок. Все трое в таком порядке сближаются
на равные расстояния.
Временами неведомая улица так тесна и так запружена санями и повозками, что тройка идет
шагом, иногда даже приостанавливается. Тогда задние лошади вплотную надвигаются мордами
на задок, и Александров чувствует за собою совсем близкое, теплое, влажное дыхание и крепкий приятный запах лошади.
— Посмотрите, господа! — воскликнул Карганов, показывая
на Баумана. — Посмотрите
на этого великосветского человека. Во-первых, он идет слишком медленными
шагами. Спрашивается, когда же он дойдет?
Только спустившись в залу, Александров понял, почему Бауман делал такие маленькие шажки: безукоризненно и отлично натертый паркет был скользок, как лучший зеркальный каток. Ноги
на нем стремились разъехаться врозь, как при первых попытках кататься
на коньках; поневоле при каждом
шаге приходилось бояться потерять равновесие, и потому страшно было решиться поднять ногу.
Точно из-под земли вырос тонкий, длинный офицер с аксельбантами. Склонившись с преувеличенной почтительностью, он выслушал приказание, потом выпрямился, отошел
на несколько
шагов в глубину залы и знаком приказал музыкантам замолчать.
— Нам начинать, — говорит его дама. Они выжидают, когда предыдущая пара не отойдет
на несколько
шагов, и тогда одновременно начинают этот волшебный старинный танец, чувствуя теперь, что каждый
шаг, каждое движение, каждый поворот головы, каждая мысль связана у них одними и теми же невидимыми нитями.
Он видел, подходя к ней, как она от нетерпения встала и резким движением сложила веер, а когда он был в двух
шагах от нее и только собирался поклониться, она уже приподымала машинально, сама этого не замечая, левую руку, чтобы опустить ее
на его плечо.
В субботу юнкеров отпустили в отпуск
на всю неделю Масленицы. Семь дней перерыва и отдыха посреди самого тяжелого и напряженного зубрения, семь дней полной и веселой свободы в стихийно разгулявшейся Москве, которая перед строгим Великим постом вновь возвращается к незапамятным языческим временам и вновь впадает в широкое идолопоклонство
на яростной тризне по уходящей зиме, в восторженном плясе в честь весны, подходящей большими
шагами.
Александров обернулся через плечо и увидел
шагах в ста от себя приближающегося Апостола. Так сыздавна называли юнкера тех разносчиков, которые летом бродили вокруг всех лагерей, продавая конфеты, пирожные, фрукты, колбасы, сыр, бутерброды, лимонад, боярский квас, а тайком, из-под полы, контрабандою, также пиво и водчонку. Быстро выскочив
на дорогу, юнкер стал делать Апостолу призывные знаки. Тот увидел и с привычной поспешностью ускорил
шаг.
Слушая Дуняшу, Александров с некоторой тревогой смотрел
на Апостола, который, спешно укладывая свой короб, все чаще и беспокойнее озирался назад, через плечо, а потом, не сказав ни слова, вдруг пустился большими
шагами уходить в сторону.
А тебе остается только одно — завтра отпуск, и ты без всяких размышлений наденешь
на себя мундир и скорым
шагом отправишься к своему портному; старайся не терять времени понапрасну.
Там он уже был
на свободе и крылатым
шагом дошел до Тверской-Ямской, до того дома, где красовалась золотая вывеска: «Сур.
—
Шагом марш. Стой. Зачем, зачем шлепають прикладами? Заморю
на учении, а заставлю, чтоб никакого звука не было слышно.
— Не погоню? — взревел Паша изо всей силы своего голоса, и лицо его пошло красными пятнами. — Не прогоню? Два раза прогоню: туда и обратно и еще раз — туда и обратно… Батальон
на плечо.
Шагом марш!
Батальон уже прошел Никитским бульваром и идет Арбатской площадью. До Знаменки два
шага. Оркестр восторженно играет марш Буланже. Батальон торжественно входит
на училищный плац и выстраивается поротно в две шеренги.
Неточные совпадения
Что
шаг, то натыкалися // Крестьяне
на диковину: // Особая и странная // Работа всюду шла. // Один дворовый мучился // У двери: ручки медные // Отвинчивал; другой // Нес изразцы какие-то. // «Наковырял, Егорушка?» — // Окликнули с пруда. // В саду ребята яблоню // Качали. — Мало, дяденька! // Теперь они осталися // Уж только наверху, // А было их до пропасти!
Угрюм-Бурчеев мерным
шагом ходил среди всеобщего опустошения, и
на губах его играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его в ту минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой руки.
Между тем глуповцы мало-помалу начинали приходить в себя, и охранительные силы, скрывавшиеся дотоле
на задних дворах, робко, но твердым
шагом выступали вперед.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми
шагами и совсем не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный
на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Он решился. Река не захотела уйти от него — он уйдет от нее. Место,
на котором стоял старый Глупов, опостылело ему. Там не повинуются стихии, там овраги и буераки
на каждом
шагу преграждают стремительный бег; там воочию совершаются волшебства, о которых не говорится ни в регламентах, ни в сепаратных предписаниях начальства. Надо бежать!