— О, помню, помню, царица Раиса! Дайте ручку поцеловать… Да, да… Когда-то, давно-давно, Виталий Прозоров не только декламировал вам чужие стихи, но и сам парил для вас. Ха-ха… Получается даже каламбур: парил и парил. Так-с… Вся жизнь состоит из таких каламбуров! Тогда, помните эту весеннюю лунную ночь… мы катались по озеру вдвоем… Как теперь вижу все:
пахло сиренями, где-то заливался соловей! вы были молоды, полны сил, и судеб повинуясь закону…
Это случилось на рассвете одного из первых майских дней: он поднялся с постели, подошёл к окну, раскрыл его и, осторожно вдыхая пьяный
запах сирени и акации, стал смотреть в розоватое небо.
Майские сумерки, нежная молодая зелень с тенями,
запах сирени, гуденье жуков, тишина, тепло — как все это ново и как необыкновенно, хотя весна повторяется каждый год!
Ветер замер, ни один лист, ни одна травка не шевелилась,
запах сирени и черемухи так сильно, как будто весь воздух цвел, стоял в саду и на террасе и наплывами то вдруг ослабевал, то усиливался, так что хотелось закрыть глаза и ничего не видеть, не слышать, кроме этого сладкого запаха.
Неточные совпадения
Что же стало с Обломовым? Где он? Где? На ближайшем кладбище под скромной урной покоится тело его между кустов, в затишье. Ветви
сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой, да безмятежно
пахнет полынь. Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его.
— А вот ландыши! Постойте, я нарву, — говорил он, нагибаясь к траве, — те лучше
пахнут: полями, рощей; природы больше. А
сирень все около домов растет, ветки так и лезут в окно,
запах приторный. Вон еще роса на ландышах не высохла.
Вместе с молодежью прошелся он по аллеям: липы немного постарели и выросли в последние восемь лет, тень их стала гуще; зато все кусты поднялись, малинник вошел в силу, орешник совсем заглох, и отовсюду
пахло свежим дромом, лесом, травою,
сиренью.
Пахнет росистой травой из чахлого маленького палисадника перед домом, чуть-чуть
сиренью и вянущим березовым листом от троицких деревцов у подъезда.
Из него
пахло свежей зеленью и только что распустившеюся
сиренью.