Неточные совпадения
— А вот вы мне тогда не сказали, что вам бабка гадала, — произнесла Олеся. И, видя, что я опасливо обернулся назад, она прибавила: — Ничего, ничего, она немного
на ухо туга, не услышит. Она только мой голос хорошо разбирает.
— Не взыщи, батюшка, — сказал мельник, вылезая, — виноват, родимый,
туг на ухо, иного сразу не пойму! Да к тому ж, нечего греха таить, как стали вы, родимые, долбить в дверь да в стену, я испужался, подумал, оборони боже, уж не станичники ли! Ведь тут, кормильцы, их самые засеки и притоны. Живешь в лесу со страхом, все думаешь: что коли, не дай бог, навернутся!
Сквозь кучку, где выделялся священник с большим наперсным крестом, в шоколадной рясе и дама с кожаным мешком, немного
тугая на ухо и бестолковая, ловко протискался, никого особенно не задев, лет под тридцать, не красавец, но заметной и своеобразной наружности: плотный, широкий в плечах, повыше среднего роста, с перехватом в талье длинного двухбортного сюртука, видимо вышедшего из мастерской француза.
Неточные совпадения
Она летела прямо
на него: близкие звуки хорканья, похожие
на равномерное наддирание
тугой ткани, раздались над самым
ухом; уже виден был длинный нос и шея птицы, и в ту минуту, как Левин приложился, из-за куста, где стоял Облонский, блеснула красная молния; птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху.
Толпа, покрикивая, медленно разорвалась
на три части: две отходили по косой вправо и влево от колокольни, третья двигалась по прямой линии от нее, все три бережно, как нити жемчуга, несли веревки и казались нанизанными
на них. Веревки тянулись от
ушей большого колокола, а он как будто не отпускал их, натягивая все
туже.
Он сильно старел,
на скуластом лице, около
ушей,
на висках явились морщины, под глазами набухли сизые мешки, щеки, еще недавно толстые,
тугие, — жидко тряслись. Из Ярославля он возвратился мрачный.
И вдобавок волк-то еще состарился: шерсть у него вылиняла, глаз притупился,
на ухо туг, нос заржавел, зубы съел, — ну, ему вдвойне приходится голодать супротив молодых волков.
— Пятьдесят и семь лет хожу я по земле, Лексей ты мой Максимыч, молодой ты мой шиш, новый челночок! — говорил он придушенным голосом, улыбаясь больными серыми глазами в темных очках, самодельно связанных медной проволокой, от которой у него
на переносице и за
ушами являлись зеленые пятна окиси. Ткачи звали его Немцем за то, что он брил бороду, оставляя
тугие усы и густой клок седых волос под нижней губой. Среднего роста, широкогрудый, он был исполнен скорбной веселостью.