Неточные совпадения
«Да если другой-то будет лучше?» —
задал ей Хвалынцев
новый вопрос в тот вечер.
…«Ну что ж, подержат да и выпустят. Какие улики? где факты? — Нигде и никаких!.. В чем виноват? — Ни в чем решительно. Все чисто!.. Стало быть, тут мне и опасаться нечего… И всеконечно так, что подержат да и выпустят… Но только как же бы это сделать, чтобы быть арестованным?» —
задал себе Ардальон
новый и последний вопрос самого серьезного свойства и снова сосредоточенно зашагал по комнате.
Было без четверти час, но Карл Иваныч, казалось, и не думал о том, чтобы отпустить нас, он то и дело
задавал новые уроки.
Вот этот-то почтеннейший сослуживец Владимира, месяца через три после его определения, окончив пересмотр перебеленных бумаг и
задав нового корма перьям четырех писцов, вынул свою серебряную табакерку с чернью, поднес ее помощнику и прибавил:
Два часа слушал я, как сказывали мои товарищи свои уроки из катехизиса и священной истории, как священник
задавал новый урок и что-то много толковал и объяснял; но я не только в этот раз, но и во все время пребывания моего в гимназии не понимал его толкований.
Неточные совпадения
Кутейкин. Так у нас одна кручина. Четвертый год мучу свой живот. По сесть час, кроме
задов,
новой строки не разберет; да и
зады мямлит, прости Господи, без складу по складам, без толку по толкам.
Дарья Александровна наблюдала эту
новую для себя роскошь и, как хозяйка, ведущая дом, — хотя и не надеясь ничего из всего виденного применить к своему дому, так это всё по роскоши было далеко выше ее образа жизни, — невольно вникала во все подробности, и
задавала себе вопрос, кто и как это всё сделал.
Вронский в эти три месяца, которые он провел с Анной за границей, сходясь с
новыми людьми, всегда
задавал себе вопрос о том, как это
новое лицо посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в мужчинах какое должно понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые понимали «как должно», в чем состояло это понимание, и он и они были бы в большом затруднении.
И, показав такое отеческое чувство, он оставлял Мокия Кифовича продолжать богатырские свои подвиги, а сам обращался вновь к любимому предмету,
задав себе вдруг какой-нибудь подобный вопрос: «Ну а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста была, пушкой не прошибешь; нужно какое-нибудь
новое огнестрельное орудие выдумать».
Он с мучением
задавал себе этот вопрос и не мог понять, что уж и тогда, когда стоял над рекой, может быть, предчувствовал в себе и в убеждениях своих глубокую ложь. Он не понимал, что это предчувствие могло быть предвестником будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего
нового взгляда на жизнь.