Было похоже, как будто он не может одолеть это первое слово, чтобы продолжать молитву. Заметив, что я смотрю на него с невольным удивлением, он отвернулся
с выражением легкой досады и, с трудом опустившись на колени, молился некоторое время, почти лежа на полу. Когда он опять поднялся, лицо его уже было, спокойно, губы ровно шептали слова, а влажные глаза светились и точно вглядывались во что-то в озаренном сумраке под куполом.
Неточные совпадения
Однажды утром мой младший брат, который и засыпал, и вставал раньше меня, подошел к моей постели и сказал
с особенным
выражением в голосе...
Я помню
выражение горестного изумления и раскаяния,
с которыми отец стоял над трупом бедной страдалицы.
Не помню, в этот или другой раз, он сказал
с особенным
выражением...
И когда я опять произнес «Отче наш», то молитвенное настроение затопило душу приливом какого-то особенного чувства: передо мною как будто раскрылась трепетная жизнь этой огненной бесконечности, и вся она
с бездонной синевой в бесчисленными огнями,
с какой-то сознательной лаской смотрела
с высоты на глупого мальчика, стоявшего
с поднятыми глазами в затененном углу двора и просившего себе крыльев… В живом
выражении трепетно мерцающего свода мне чудилось безмолвное обещание, ободрение, ласка…
Выражение неба тоже было другое: звезды по — прежнему мерцали и переливались, но теперь уже не обращали внимания на меня, стоявшего в одной рубашонке на заднем крыльце, а как будто говорили друг
с другом о чем-то, совсем до меня не относящемся.
И пугливые взгляды печальных черных глаз, и грустное
выражение его смуглого лица, и рассказы, и жадность,
с какой он накидывался на приносимую нами пищу, — все это внушало нам какое-то захватывающее, острое сочувствие к купленному мальчику и злобу против его владыки, которая в одно утро и прорвалась наружу.
Наутро Уляницкий вышел из-за ширмы не
с обычным самодовольным блеском, а
с каким-то загадочным
выражением в лице.
Мне нравились его крутой лоб, светлые глаза, то сверкавшие шаловливым весельем, то внезапно тускневшие и заволакивавшиеся непонятным мне и загадочным
выражением, его широкоплечая фигура
с тонким станом, в узком старом мундирчике, спокойная самоуверенность и чувство какого-то особого превосходства, сквозившее во всех его приемах.
Другая фигура, тоже еще в Житомире. Это священник Овсянкин… Он весь белый, как молоко,
с прекрасными синими глазами. В этих глазах постоянно светилось
выражение какого-то доброго беспокойства. И когда порой, во время ответа, он так глядел в мои глаза, то мне казалось, что он чего-то ищет во мне
с ласковой тревогой, чего-то нужного и важного для меня и для него самого.
С вечной заботой о загадочных
выражениях «Слова» он ходил по улицам сонного городка, не замечая ничего окружающего и забывая порой о цели своего выхода из дому.
Он стал ходить по классу, импровизируя вступление к словесности, а мы следили по запискам. Нам пришлось то и дело останавливать его, так как он сбивался
с конспекта и иначе строил свою речь. Только, кажется, раз кто-то поймал повторенное
выражение.
Знал ли сам Антось «простую» историю своего рождения или нет?.. Вероятно, знал, но так же вероятно, что эта история не казалась ему простой… Мне вспоминается как будто особое
выражение на лице Антося, когда во время возки снопов мы
с ним проезжали мимо Гапкиной хаты. Хата пустовала, окна давно были забиты досками, стены облупились и покосились… И над нею шумели высокие деревья, еще гуще и буйнее разросшиеся
с тех пор, как под ними явилась новая жизнь… Какие чувства рождал в душе Антося этот шум?
— Знаю, — сказал старый генерал
с неопределенным
выражением в голосе. — Какая просьба?
Из-за кафедры на меня глядело добродушное лицо,
с несколько деревянным
выражением и припухшими веками. «Вечный труженик, а мастер никогда!» — быстро, точно кем-то подсказанный, промелькнул у меня в голове отзыв Петра Великого о Тредьяковском.
В них принимает деятельное участие молодой человек лет двадцати пяти, небольшого роста,
с умным
выражением лица и твердым взглядом.
Счастье в эту минуту представлялось мне в виде возможности стоять здесь же, на этом холме,
с свободным настроением, глядеть на чудную красоту мира, ловить то странное
выражение, которое мелькает, как дразнящая тайна природы, в тихом движении ее света и теней.
«Мы сидели тогда по углам, понурив унылые головы, со скверным
выражением на озлобленных лицах…» «Развив наши мозги на деньги народа, вскормленные хлебом, забранным
с его поля, — станем ли мы в ряды его гонителей?..» В прокламации развивалась мысль, что интересы учащейся молодежи и народа одни.
В первое мгновение мне показалось даже, что у той девочки было то же самое лицо
с красивым профилем и
с тем же
выражением в голубых глазах, которые вчера глядели на меня несколько раз
с таким милым дружеским расположением.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону,
с лицом, принимающим ироническое
выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да
с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят,
с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь,
с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре
с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое
выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Любовное свидание мужчины
с женщиной именовалось «ездою на остров любви»; грубая терминология анатомии заменилась более утонченною; появились
выражения вроде «шаловливый мизантроп», [Мизантро́п — человек, избегающий общества, нелюдим.] «милая отшельница» и т. п.
Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от лба почти в прямом направлении книзу; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося
выражения плотоядности, а
с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам.
Только что перед этим он сочинил повесть под названием: «Сатурн, останавливающий свой бег в объятиях Венеры», в которой, по
выражению критиков того времени, счастливо сочеталась нежность Апулея
с игривостью Парни.