Цитаты со словом «всеять»
В мои глаза в первый еще раз в жизни попадало столько огня, пожарные каски и гимназист с короткой ногой, и я внимательно рассматривал
все эти предметы на глубоком фоне ночной тьмы.
Звуков я при этом не помню:
вся картина только безмолвно переливает в памяти плавучими отсветами багрового пламени.
Все это казалось мне весело, живо, бодро, привлекательно и дружелюбно, и я упрашивал мать поскорее внести меня в воду.
Этого никто не заметил, и
все наше общество пошло дальше.
Все это как бы проникало в меня захватывающей могучей волной…
Все это разрозненные, отдельные впечатления полусознательного существования, не связанные как будто ничем, кроме личного ощущения.
Все это показалось мне новым миром, но странно: затем это воспоминание выпадает из моей памяти.
Основным фоном моих впечатлений за несколько детских лет является бессознательная уверенность в полной законченности и неизменяемости
всего, что меня окружало.
И, взяв карандаш, он живо набросал на бумаге блоху, отплясывающую на барабане, окружив ее щитом, мечом и
всеми гербовыми атрибутами.
Но эти проблески становились с годами
все реже, природная веселость все гуще задергивалась меланхолией и заботой.
Вот скудная канва, на которой, однако, вышиты были узоры
всей человеческой жизни…
Это была скромная, теперь забытая, неудавшаяся, но
все же реформа, и блестящий вельможа, самодур и сатрап, как все вельможи того времени, не лишенный, однако, некоторых «благих намерений и порывов», звал в сотрудники скромного чиновника, в котором признавал нового человека для нового дела…
Впоследствии, ознакомившись с деятельностью отца,
все проникались к нему глубоким уважением.
Все признавали, от мелкого торговца до губернского начальства, что нет такой силы, которая бы заставила судью покривить душою против совести и закона, но… и при этом находили, что если бы судья вдобавок принимал умеренные «благодарности», то было бы понятнее, проще и вообще «более по — людски»…
Вдова вела процесс «по праву бедности», не внося гербовых пошлин, и
все предсказывали ей неудачу, так как дело все-таки было запутанное, а на суд было оказано давление.
Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. Бедная женщина, в трауре и с заплаканными глазами, угнетенная и робкая, приходила к матери, что-то рассказывала ей и плакала. Бедняге
все казалось, что она еще что-то должна растолковать судье; вероятно, это все были ненужные пустяки, на которые отец только отмахивался и произносил обычную у него в таких случаях фразу...
— А! Толкуй больной с подлекарем!..
Все будет сделано по закону…
Процесс был решен в пользу вдовы, причем
все знали, что этим она обязана исключительно твердости отца… Сенат как-то неожиданно скоро утвердил решение, и скромная вдова стала сразу одной из богатейших помещиц не только в уезде, но, пожалуй, в губернии.
Когда она опять явилась в нашу квартиру, на этот раз в коляске, —
все с трудом узнавали в ней прежнюю скромную просительницу.
Ее это огорчило, даже обидело. На следующий день она приехала к нам на квартиру, когда отец был на службе, а мать случайно отлучилась из дому, и навезла разных материй и товаров, которыми завалила в гостиной
всю мебель. Между прочим, она подозвала сестру и поднесла ей огромную куклу, прекрасно одетую, с большими голубыми глазами, закрывавшимися, когда ее клали спать…
Мать была очень испугана, застав
все эти подарки. Когда отец пришел из суда, то в нашей квартирке разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только запомню. Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно.
На это
все смотрели тогда, как на бесцельное чудачество.
— Ну, кому, скажи, пожалуйста, вред от благодарности, — говорил мне один добродетельный подсудок, «не бравший взяток», — подумай: ведь дело кончено, человек чувствует, что
всем тебе обязан, и идет с благодарной душой… А ты его чуть не собаками… За что?
И чем труднее приходилось ему с большой и
все возраставшей семьей, тем с большей чуткостью и исключительностью он отгораживал свою душевную независимость и гордость…
И
все общество с захватывающим вниманием следило за переходами от надежды к разочарованию в этой взяточнической драме…
Он не обедал в этот день и не лег по обыкновению спать после обеда, а долго ходил по кабинету, постукивая на ходу своей палкой. Когда часа через два мать послала меня в кабинет посмотреть, не заснул ли он, и, если не спит, позвать к чаю, — то я застал его перед кроватью на коленях. Он горячо молился на образ, и
все несколько тучное тело его вздрагивало… Он горько плакал.
Но если и этого нет, если подкупная чиновничья среда извращает закон в угоду сильному, он, судья, будет бороться с этим в пределах суда
всеми доступными ему средствами.
Внутренние их устои не колебались анализом, и честные люди того времени не знали глубокого душевного разлада, вытекающего из сознания личной ответственности за «
весь порядок вещей»…
У отца были свои причины для глубокой печали и раскаяния, которыми была окрашена
вся, известная мне, его жизнь…
В молодых годах он был очень красив и пользовался огромным успехом у женщин. По — видимому,
весь избыток молодых, может быть, недюжинных сил он отдавал разного рода предприятиям и приключениям в этой области, и это продолжалось за тридцать лет. Собственная практика внушила ему глубокое недоверие к женской добродетели, и, задумав жениться, он составил своеобразный план для ограждения своего домашнего спокойствия…
Молодой аристократ обнимал его, называл своим благодетелем и клялся в вечной дружбе; но очень скоро забыл
все клятвы и сделал какие-то нечестные и легкомысленные посягательства в семье своего благодетеля.
Дед оскорбил барчука и ушел от него нищим, так как во
все время управления имениями не позволял себе «самовольно» определить цифру своего жалованья.
На третьем или четвертом году после свадьбы отец уехал по службе в уезд и ночевал в угарной избе. Наутро его вынесли без памяти в одном белье и положили на снег. Он очнулся, но половина его тела оказалась парализованной. К матери его доставили почти без движения, и, несмотря на
все меры, он остался на всю жизнь калекой…
Мы, конечно, понимали, что это шутка, но не могли не чувствовать, что теперь
вся наша семья непонятным образом зависит от этого человека с металлическими пуговицами и лицом, похожим на кляксу.
Этот именно тон взаимного уважения и дружбы застает моя память во
весь тот период, когда мир казался мне неизменным и неподвижным.
В этот период мой старший брат, большой лакомка, добрался как-то в отсутствие родителей до гомеопатической аптечки и съел сразу
весь запас мышьяку в пилюлях.
В этой комнате стояла широкая бадья с холодной водой, и отец, предварительно проделав
всю процедуру над собой, заставил нас по очереди входить в бадью и, черпая жестяной кружкой ледяную воду, стал поливать нас с головы до ног.
А так как при этом мы
весь день проводили, невзирая ни на какую погоду, на воздухе, почти без всякого надзора, то вскоре даже мнительность отца уступила перед нашим неизменно цветущим видом и неуязвимостью…
«Лошади судьи» прославились по
всему городу необычной худобой и жадностью, с которой они грызли коновязи и заборы, но отец замечал только «поправку», пока одна из них не издохла без всякой видимой причины.
И, не дожидаясь ответа, он начал шагать из угла в угол, постукивая палкой, слегка волоча левую ногу и, видимо,
весь отдаваясь проверке на себе психологического вопроса. Потом опять остановился против меня и сказал...
— А вот англичане, — сказал отец в другой раз за обедом, когда мы
все были в сборе, — предлагают большие деньги тому, кто выдумает новое слово.
— А! Дурак! — сказал отец, видимо раздосадованный таким легким отношением к задаче ученых англичан. Но мы
все приняли сторону брата.
Все мы, и отец в том числе, засмеялись.
— Это, конечно, заблуждение разума, — сказал отец и прибавил убежденно и несколько торжественно: — Бог, дети, есть, и он
все видит… все. И тяжко наказывает за грехи…
Тогда дальше почта трогалась уже со звоном, который постепенно стихал,
все удаляясь и замирая, пока повозка, тоже все уменьшаясь, не превращалась в маленькую точку.
Между этими пятнами зелени
все, что удалялось по шоссе за город, мелькало в последний раз и скрывалось в безвестную и бесконечную даль…
Хоругви мелькали и наклонялись под воротами и ветвями дерев, выравнивался перпендикулярно катафалк, и
все это втягивалось в кладбищенскую ограду.
Тогда мы знали, что «
все кончено»…
Улица эта немного подымалась по мере удаления, и потому
всё приближавшееся по ней к центру города как бы скатывалось вниз…
И я еще теперь помню чувство изумления, охватившее меня в самом раннем детстве, когда небольшое квадратное пятно, выползшее в ее перспективе из-за горизонта, стало расти, приближаться, и через некоторое время колонны солдат заняли
всю улицу, заполнив ее топотом тысяч ног и оглушительными звуками оркестра.
Неточные совпадения
— В писании сказано, что родители наказываются в детях до семьдесят седьмого колена… Это уже может показаться несправедливым, но… может быть, мы не понимаем… Все-таки бог милосерд.
Цитаты из русской классики со словом «всеять»
— Миром идут дети! Вот что я понимаю — в мире идут дети, по
всей земле, все, отовсюду — к одному! Идут лучшие сердца, честного ума люди, наступают неуклонно на все злое, идут, топчут ложь крепкими ногами. Молодые, здоровые, несут необоримые силы свои все к одному — к справедливости! Идут на победу всего горя человеческого, на уничтожение несчастий
всей земли ополчились, идут одолеть безобразное и — одолеют! Новое солнце зажгем, говорил мне один, и — зажгут! Соединим разбитые сердца все в одно — соединят!
— Батюшка, Яков Васильич! — восклицал Григорий Васильев, опять прижимая руку к сердцу. — Может, я теперь виноватым останусь: но, как перед образом Казанской божией матери, всеми сердцами нашими слезно молим вас: не казните вы нашу госпожу, а помилуйте, батюшка! Она не причастна ни в чем; только злой человек ее к тому руководствовал, а теперь она пристрастна к вам
всей душой — так мы это и понимаем.
Вспоминая эти свинцовые мерзости дикой русской жизни, я минутами спрашиваю себя: да стоит ли говорить об этом? И, с обновленной уверенностью, отвечаю себе — стоит; ибо это — живучая, подлая правда, она не издохла и по сей день. Это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать ее из памяти, из души человека, из
всей жизни нашей, тяжкой и позорной.
Ежели бы история удержала старое воззрение, она бы сказала: Божество, в награду или в наказание своему народу, дало Наполеону власть и руководило его волей для достижения своих божественных целей. И ответ был бы полный и ясный. Можно было веровать или не веровать в божественное значение Наполеона; но для верующего в него, во
всей истории этого времени, всё бы было понятно и не могло бы быть ни одного противоречия.
А здесь: нервы и крепки, как у наших рабочих людей, и развиты, впечатлительны, как у нас; приготовленность к веселью, здоровая, сильная жажда его, какой нет у нас, какая дается только могучим здоровьем и физическим трудом, в этих людях соединяется со
всею тонкостью ощущений, какая есть в нас; они имеют все наше нравственное развитие вместе с физическим развитием крепких наших рабочих людей: понятно, что их веселье, что их наслаждение, их страсть — все живее и сильнее, шире и сладостнее, чем у нас.
Синонимы к слову «всеять»
Предложения со словом «всеять»
- Где-то читала о подобном методе, по всей видимости пришло время испытать сей способ на себе.
- Дипломаты – это люди, преданные своему делу всей душой, всем сердцем.
- Образованный, по всей вероятности знакомый с античными образцами военной тактики, имевший в своих планах гораздо более широкие горизонты помимо сиюминутной добычи, он сумел увлечь и повести за собой казаков.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «всеять»
- На зеленом, цветущем берегу, над темной глубью реки ли озера… улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются в прах самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды! Природа вступит в вечные права свои, вы услышите ее голос, заглушенный на время суетнёй, хлопотнёй, смехом, криком и всею пошлостью человеческой речи!
- Люди, которые не любят природы, — и не любят жизни, потому что нельзя любить жизнь, оставаясь равнодушным к солнцу, синему небу, всей божественной красоте мирозданья.
- Знание точного значения слов и их различия между собою, хотя бы и самого легкого, есть необходимое условие всякого истинного мышления, ибо слова суть выражения понятий, а можно ли мыслить, не умея отличать, во всей тонкости, одного понятия от другого?
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно