Неточные совпадения
Но она уже вышла. Была в коротком, старинном ярко-желтом платье, черной шляпе, черных чулках. Платье легкого шелка — мне было ясно видно: чулки очень длинные, гораздо выше колен, и открытая шея,
тень между…
Не записывал несколько дней. Не знаю сколько: все дни — один. Все дни — одного цвета —
желтого, как иссушенный, накаленный песок, и ни клочка
тени, ни капли воды, и по
желтому песку без конца. Я не могу без нее — а она, с тех пор как тогда непонятно исчезла в Древнем Доме…
Я кинулся к нему, как к родному, прямо на лезвия — что-то о бессоннице, снах,
тени,
желтом мире. Ножницы-губы сверкали, улыбались.
Еще: от листьев
тень — плетеная, решетчатая. В
тени лежат и жуют что-то похожее на легендарную пищу древних: длинный
желтый плод и кусок чего-то темного. Женщина сует это мне в руку, и мне смешно: я не знаю, могу ли я это есть.
На обычно бледном личике Дуни легли
желтые тени и от бессонной ночи, и от душевных переживаний последних суток, которые никак не могли улечься в ее кроткой душе.
Неточные совпадения
Говор народа, топот лошадей и телег, веселый свист перепелов, жужжание насекомых, которые неподвижными стаями вились в воздухе, запах полыни, соломы и лошадиного пота, тысячи различных цветов и
теней, которые разливало палящее солнце по светло-желтому жнивью, синей дали леса и бело-лиловым облакам, белые паутины, которые носились в воздухе или ложились по жнивью, — все это я видел, слышал и чувствовал.
Слабый ветер, шевеля в листьях ясеня, тихонько двигал взад и вперед, и по темной дорожке и по
желтой спине Фифи, бледно-золотые пятна света; ровная
тень обливала Аркадия и Катю; только изредка в ее волосах зажигалась яркая полоска.
Легкие, как
тени, одежды эти прикрывали сухое, костлявое тело старика с двуцветным лицом; сквозь тускло-желтую кожу лица проступали коричневые пятна какой-то древней ржавчины.
После довольно продолжительной конференции наконец сочинили пять слов, которые долженствовали заключать в себе вопрос: «Где здесь французская отель?» С этим обратились мы к солдату, праздно стоявшему в
тени какого-то
желтого здания, похожего на казармы.
Ноги беспрестанно путались и цеплялись в длинной траве, пресыщенной горячим солнцем; всюду рябило в глазах от резкого металлического сверкания молодых, красноватых листьев на деревцах; всюду пестрели голубые гроздья журавлиного гороху, золотые чашечки куриной слепоты, наполовину лиловые, наполовину
желтые цветы Ивана-да-Марьи; кое-где, возле заброшенных дорожек, на которых следы колес обозначались полосами красной мелкой травки, возвышались кучки дров, потемневших от ветра и дождя, сложенные саженями; слабая
тень падала от них косыми четвероугольниками, — другой
тени не было нигде.