Неточные совпадения
Сильный любовию подданных, твердый в вере своих державных предков, царь
русской отвергал все честолюбивые предложения
Наполеона; переговоры длились, и ничто, по-видимому, не нарушало еще общего спокойствия и тишины.
— Вы забыли, — вскричал Рославлев, вскочив со своего места, — что в России останутся
русские; что тридцать миллионов
русского народа, говорящих одним языком, исповедающих одну веру, могут легко истребить многочисленные войска вашего
Наполеона, составленные из всех народов Европы!
— Как нечего? Что вы, сударь! По-нашему вот как. Если дело пошло наперекор, так не доставайся мое добро ни другу, ни недругу. Господи боже мой! У меня два дома да три лавки в Панском ряду, а если божиим попущением враг придет в Москву, так я их своей рукой запалю. На вот тебе! Не хвались же, что моим владеешь! Нет, батюшка!
Русской народ упрям; вели только наш царь-государь, так мы этому
Наполеону такую хлеб-соль поднесем, что он хоть и семи пядей во лбу, а — вот те Христос! — подавится.
Кто опишет с должным беспристрастием эту ужасную борьбу России с колоссом, который желал весь мир иметь своим подножием, которому душно было в целой Европе? Мы слишком близки к происшествиям, а на все великое и необычайное должно смотреть издалека. Увлекаясь современной славой
Наполеона, мы едва обращаем взоры на самих себя. Нет, для
русских 1812-го года и для
Наполеона — потомство еще не наступило!
По всем предположениям, большая
русская армия должна была, несмотря на искусные маневры
Наполеона, соединиться при Вязьме с молдавской армиею, которая спешила к ней навстречу, 15-го числа наш арьергард, в виду неприятельского авангарда, остановился при деревне Семехах.
— Ого! — продолжал его товарищ, — огонек-то добирается и до Кремля. Посмотрите: со всех сторон — кругом!.. Ай да молодцы! как они проворят! Ну, если
Наполеон еще в Кремле, то может похвастаться, что мы приняли его как дорогого гостя и, по
русскому обычаю, попотчевали банею.
Наполеон сделал это по упрямству, по незнанию, даже по глупости — только непременно по собственной своей воле: ибо, в противном случае, надобно сознаться, что
русские били французов и что под Малым Ярославцем не мы, а они были разбиты; а как согласиться в этом, когда французские бюллетени говорят совершенно противное?
Так говорит сам
Наполеон, так говорят почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем, к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что
русские происходят от татар, а венгерцы от славян; что Кавказские горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом
русском языке; что название славян происходит от французского слова esclaves [рабы] и что, наконец, в 1812 году французы били
русских, когда шли вперед, били их же, когда бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
Неточные совпадения
Из числа многих в своем роде сметливых предположений было наконец одно — странно даже и сказать: что не есть ли Чичиков переодетый
Наполеон, что англичанин издавна завидует, что, дескать, Россия так велика и обширна, что даже несколько раз выходили и карикатуры, где
русский изображен разговаривающим с англичанином.
На морской карте Лаперуза 1787 года залив Петра Великого называется заливом Виктории. Посредством Альбертова полуострова (ныне называемого полуостровом Муравьева-Амурского) и Евгениева архипелага (острова
Русский, Шкота, Попова, Рейнеке и Рикорд) он делится на две части: залив
Наполеона (Уссурийский залив) и бухту Герин (Амурский залив) [А. Мичи. Путешествие по Восточной Сибири. 1868, с. 350.].
Московский университет вырос в своем значении вместе с Москвою после 1812 года; разжалованная императором Петром из царских столиц, Москва была произведена императором
Наполеоном (сколько волею, а вдвое того неволею) в столицы народа
русского.
— Вас спрашивал какой-то человек сегодня утром; он, никак, дожидается в полпивной, — сказал мне, прочитав в подорожной мое имя, половой с тем ухарским пробором и отчаянным виском, которым отличались прежде одни
русские половые, а теперь — половые и Людовик-Наполеон. Я не мог понять, кто бы это мог быть.
В 1814 году, в Кульмском сражении, армия
Наполеона побеждала
русскую и немецкую армии.