Неточные совпадения
Сначала, в первые дни после их приезда, мне все казалось, что она как-то мало развилась в эти годы,
совсем как будто
не переменилась и осталась такой же девочкой, как и была до нашей разлуки.
А только все-таки, Ваня, у тебя какое-то эдак лицо… то есть
совсем как будто
не поэтическое…
— Неужели ж ты
не видишь, Ваня, что я вышла
совсем,ушла от них и никогда
не возвращусь назад? — сказала она, с невыразимой тоской смотря на меня.
— Он, может быть, и
совсем не придет, — проговорила она с горькой усмешкой. — Третьего дня он писал, что если я
не дам ему слова прийти, то он поневоле должен отложить свое решение — ехать и обвенчаться со мною; а отец увезет его к невесте. И так просто, так натурально написал, как будто это и
совсем ничего… Что если он и вправду поехал к ней,Ваня?
— Хоть я
не стою тебя
совсем, но ты люби меня, Наташа, а уж я… ты ведь знаешь меня!
Волосы,
совсем поседевшие, в беспорядке выбивались из-под скомканной шляпы и длинными космами лежали на воротнике его старого, изношенного пальто. Я еще прежде заметил, что в иные минуты он как будто забывался; забывал, например, что он
не один в комнате, разговаривал сам с собою, жестикулировал руками. Тяжело было смотреть на него.
Я поспешил отвечать утвердительно, что я именно шел проведать Анну Андреевну, хоть и знал, что опоздаю, а может, и
совсем не успею попасть к Наташе.
— Полноте, Анна Андреевна, — сказал я, — в Сибири
совсем не так дурно, как кажется. Если случится несчастье и вам надо будет продать Ихменевку, то намерение Николая Сергеевича даже и очень хорошо. В Сибири можно найти порядочное частное место, и тогда…
— Что же ты думаешь, Наташа, он уж
совсем никогда
не придет?
Если я и угожу ему, он все-таки будет вздыхать о прошедшем счастье, тосковать, что я
совсем не та, как прежде, когда еще он любил меня ребенком; а старое всегда лучше кажется!
— Такое средство одно, — сказал я, — разлюбить его
совсем и полюбить другого. Но вряд ли это будет средством. Ведь ты знаешь его характер? Вот он к тебе пять дней
не ездит. Предположи, что он
совсем оставил тебя; тебе стоит только написать ему, что ты сама его оставляешь, а он тотчас же прибежит к тебе.
—
Совсем не утаил! — перебила Наташа, — вот чем хвалится! А выходит, что все тотчас же нам рассказал. Я еще помню, как ты вдруг сделался такой послушный, такой нежный и
не отходил от меня, точно провинился в чем-нибудь, и все письмо нам по отрывкам и рассказал.
— А господь его знает,
совсем и
не разберешь, как он решил; а я вовсе
не болтун, я дело говорю: он даже и
не решал, а только на все мои рассуждения улыбался, но такой улыбкой, как будто ему жалко меня.
— Куда вы хотите отдать меня? — спросила она, когда я к ней подошел. Вообще она задавала свои вопросы как-то вдруг,
совсем для меня неожиданно. В этот раз я даже
не сейчас ее понял.
Я объяснил, что хотел было
совсем не приходить к ней сегодня, но думал, что она на меня рассердится и что во мне могла быть какая-нибудь нужда.
На Толкучем можно было очень дешево купить хорошенькое и простенькое платьице. Беда была в том, что у меня в ту минуту почти
совсем не было денег. Но я еще накануне, ложась спать, решил отправиться сегодня в одно место, где была надежда достать их, и как раз приходилось идти в ту самую сторону, где Толкучий. Я взял шляпу. Елена пристально следила за мной, как будто чего-то ждала.
— Какое вечером! Он и утром
совсем не был! Говорю тебе, с третьего дня глаз
не кажет. Неужто сама вчера сказывала, что утром был?
Я запечатал записку и оставил у него на столе. На вопрос мой слуга отвечал, что Алексей Петрович почти
совсем не бывает дома и что и теперь воротится
не раньше, как ночью, перед рассветом.
— Ваня, ты, как я вижу, меня
совсем не понимаешь! Могут быть экстренные надобности,пойми это. В иных случаях деньги способствуют независимости положения, независимости решения. Может быть, тебе теперь и
не нужно, но
не надо ль на что-нибудь в будущем? Во всяком случае, я у тебя их оставлю. Это все, что я мог собрать.
Не истратишь, так воротишь. А теперь прощай! Боже мой, какой ты бледный! Да ты весь больной…
Болезнь обыкновенно почти
совсем проходила в сутки, что, впрочем,
не мешало ей действовать в эти сутки сурово и круто.
— Да; но он только в последний месяц стал
совсем забываться. Сидит, бывало, здесь целый день, и, если б я
не приходила к нему, он бы и другой, и третий день так сидел,
не пивши,
не евши. А прежде он был гораздо лучше.
— Нет,
не любил… Он был злой и ее
не прощал… как вчерашний злой старик, — проговорила она тихо,
совсем почти шепотом и бледнея все больше и больше.
Я ее
совсем,
совсем не знал до сих пор!
И тогда, во вторник, когда я говорил тебе об ней, Наташа, — помнишь, я еще с таким восторгом говорил, ну, так и тогда даже я ее
совсем почти
не знал.
— Я вовсе
не хотел оскорбить тебя, друг мой, — отвечал он, — напротив, я о тебе сожалею. Ты приготовляешься к такому шагу в жизни, при котором пора бы уже перестать быть таким легкомысленным мальчиком. Вот моя мысль. Я смеялся невольно и
совсем не хотел оскорблять тебя.
Он клялся ей во всегдашней, неизменной любви и с жаром оправдывался в своей привязанности к Кате; беспрерывно повторял, что он любит Катю только как сестру, как милую, добрую сестру, которую
не может оставить
совсем, что это было бы даже грубо и жестоко с его стороны, и все уверял, что если Наташа узнает Катю, то они обе тотчас же подружатся, так что никогда
не разойдутся, и тогда уже никаких
не будет недоразумений.
Совсем не то; мне жаль его; он оправдается перед тобой; увидишь…
—
Совсем не надо, — отвечала она почти шепотом, но как-то вдруг, отрывисто, чуть
не сердито, надув губки и еще упорнее уставившись глазами в пол.
Сначала я пошел к старикам. Оба они хворали. Анна Андреевна была
совсем больная; Николай Сергеич сидел у себя в кабинете. Он слышал, что я пришел, но я знал, что по обыкновению своему он выйдет
не раньше, как через четверть часа, чтоб дать нам наговориться. Я
не хотел очень расстраивать Анну Андреевну и потому смягчал по возможности мой рассказ о вчерашнем вечере, но высказал правду; к удивлению моему, старушка хоть и огорчилась, но как-то без удивления приняла известие о возможности разрыва.
— Знаешь что? Ему ужасно хочется уйти от меня, — шепнула мне наскоро Наташа, когда он вышел на минуту что-то сказать Мавре, — да и боится. А я сама боюсь ему сказать, чтоб он уходил, потому что он тогда, пожалуй, нарочно
не уйдет, а пуще всего боюсь, что он соскучится и за это
совсем охладеет ко мне! Как сделать?
— Иван Петрович, голубчик, что мне делать? Посоветуйте мне: я еще вчера дал слово быть сегодня, именно теперь, у Кати.
Не могу же я манкировать! Я люблю Наташу как
не знаю что, готов просто в огонь, но, согласитесь сами, там
совсем бросить, ведь это нельзя…
—
Не знаю, Катерина Федоровна: это зависит от обстоятельств. Может быть, и
совсем не буду ходить.
С своей стороны, старичок начал ездить к нам каждый день, а иногда и по два раза в день, даже и тогда, когда Нелли стала ходить и уже
совсем выздоравливала, и казалось, она заворожила его так, что он
не мог прожить дня,
не слыхав ее смеху и шуток над ним, нередко очень забавных.
Он был прав. Я решительно
не знал, что делалось с нею. Она как будто
совсем не хотела говорить со мной, точно я перед ней в чем-нибудь провинился. Мне это было очень горько. Я даже сам нахмурился и однажды целый день
не заговаривал с нею, но на другой день мне стало стыдно. Часто она плакала, и я решительно
не знал, чем ее утешить. Впрочем, она однажды прервала со мной свое молчание.
Но с этого дня она сделалась еще угрюмее и молчаливее и
совсем уж
не говорила со мной.
— Да, злее меня, потому что вы
не хотите простить свою дочь; вы хотите забыть ее
совсем и берете к себе другое дитя, а разве можно забыть свое родное дитя? Разве вы будете любить меня? Ведь как только вы на меня взглянете, так и вспомните, что я вам чужая и что у вас была своя дочь, которую вы сами забыли, потому что вы жестокий человек. А я
не хочу жить у жестоких людей,
не хочу,
не хочу!.. — Нелли всхлипнула и мельком взглянула на меня.
— Тебе так кажется! Нет, нет,
совсем нет! Ты
совсем не угадал. Я беспредельно люблю Наташу. Я ни за что, никогда
не могу ее оставить; я это и Кате сказал, и Катя совершенно со мною согласна. Что ж ты молчишь? Вот, я видел, ты сейчас улыбнулся. Эх, Ваня, ты никогда
не утешал меня, когда мне было слишком тяжело, как теперь… Прощай!
— Видишь, Ваня: ведь я решила, что я его
не любила как ровню, так, как обыкновенно женщина любит мужчину. Я любила его как… почти как мать. Мне даже кажется, что
совсем и
не бывает на свете такой любви, чтоб оба друг друга любили как ровные, а? Как ты думаешь?
Да, бог мне помог! В полчаса моего отсутствия случилось у Наташи такое происшествие, которое бы могло
совсем убить ее, если б мы с доктором
не подоспели вовремя.
Не прошло и четверти часа после моего отъезда, как вошел князь. Он только что проводил своих и явился к Наташе прямо с железной дороги. Этот визит, вероятно, уже давно был решен и обдуман им. Наташа сама рассказывала мне потом, что в первое мгновение она даже и
не удивилась князю. «Мой ум помешался», — говорила она.
Тут я и увидала, что дедушка и ходить прямо уж
не может и все на палку упирается, а руки у него
совсем дрожат.
Но эта тягость быстро исчезла: я понял, что в ней
совсем другое желание, что она простолюбит меня, любит бесконечно,
не может жить без меня и
не заботиться о всем, что до меня касается, и я думаю, никогда сестра
не любила до такой степени своего брата, как Наташа любила меня.
Он мне тоже сказал, что у него
совсем нет нюхательного табаку, а что без этого табаку он и жить
не может.
Тогда он был
совсем больной и почти ничего уж
не понимал.