Неточные совпадения
Настасья, стало быть, ничего издали не могла приметить, слава
богу!» Тогда
с трепетом распечатал
он повестку и стал читать; долго читал
он и наконец-то понял.
Оно правда,
с уговором: этот износишь, на будущий год другой даром дают, ей-богу!
— Успокойтесь, маменька, — отвечала Дуня, снимая
с себя шляпку и мантильку, — нам сам
бог послал этого господина, хоть
он и прямо
с какой-то попойки. На
него можно положиться, уверяю вас. И все, что
он уже сделал для брата…
—
Бог меня прости, а я таки порадовалась тогда ее смерти, хоть и не знаю, кто из
них один другого погубил бы:
он ли ее, или она
его? — заключила Пульхерия Александровна; затем осторожно,
с задержками и беспрерывными взглядываниями на Дуню, что было той, очевидно, неприятно, принялась опять расспрашивать о вчерашней сцене между Родей и Лужиным.
— Слава
богу! А я думала,
с ним что-нибудь вчерашнее начинается, — сказала, перекрестившись, Пульхерия Александровна.
— Ах нет, Петр Петрович, мы были очень обескуражены, —
с особой интонацией поспешила заявить Пульхерия Александровна, — и если б сам
бог, кажется, не послал нам вчера Дмитрия Прокофьича, то мы просто бы так и пропали. Вот
они, Дмитрий Прокофьич Разумихин, — прибавила она, рекомендуя
его Лужину.
— Ох, нет!..
Бог этого не попустит! — вырвалось, наконец, из стесненной груди у Сони. Она слушала,
с мольбой смотря на
него и складывая в немой просьбе руки, точно от
него все и зависело.
Да оставь я иного-то господина совсем одного: не бери я
его и не беспокой, но чтоб знал
он каждый час и каждую минуту, или по крайней мере подозревал, что я все знаю, всю подноготную, и денно и нощно слежу за
ним, неусыпно
его сторожу, и будь
он у меня сознательно под вечным подозрением и страхом, так ведь, ей-богу, закружится, право-с, сам придет, да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, что уже на дважды два походить будет, так сказать, математический вид будет иметь, —
оно и приятно-с.
— Нет, вы, я вижу, не верите-с, думаете все, что я вам шуточки невинные подвожу, — подхватил Порфирий, все более и более веселея и беспрерывно хихикая от удовольствия и опять начиная кружить по комнате, —
оно, конечно, вы правы-с; у меня и фигура уж так самим
богом устроена, что только комические мысли в других возбуждает; буффон-с; [Буффон — шут (фр. bouffon).] но я вам вот что скажу и опять повторю-с, что вы, батюшка, Родион Романович, уж извините меня, старика, человек еще молодой-с, так сказать, первой молодости, а потому выше всего ум человеческий цените, по примеру всей молодежи.
— Я не знаю-с. Это только она сегодня-с так… это раз в жизни… ей уж очень хотелось помянуть, честь оказать, память… а она очень умная-с. А впрочем, как вам угодно-с, и я очень, очень, очень буду…
они все будут вам… и вас бог-с… и сироты-с…
— Покойник муж действительно имел эту слабость, и это всем известно, — так и вцепилась вдруг в
него Катерина Ивановна, — но это был человек добрый и благородный, любивший и уважавший семью свою; одно худо, что по доброте своей слишком доверялся всяким развратным людям и уж
бог знает
с кем
он не пил,
с теми, которые даже подошвы
его не стоили! Вообразите, Родион Романович, в кармане у
него пряничного петушка нашли: мертво-пьяный идет, а про детей помнит.
Я вас почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай, а
он будет стоять да
с улыбкой смотреть на мучителей, — если только веру иль
бога найдет.
— Нечего и говорить, что вы храбрая девушка. Ей-богу, я думал, что вы попросите господина Разумихина сопровождать вас сюда. Но
его ни
с вами, ни кругом вас не было, я таки смотрел: это отважно, хотели, значит, пощадить Родиона Романыча. Впрочем, в вас все божественно… Что же касается до вашего брата, то что я вам скажу? Вы сейчас
его видели сами. Каков?
Но сердобольная мамаша тотчас же, полушепотом и скороговоркой, разрешила некоторые важнейшие недоумения, а именно, что Аркадий Иванович человек большой, человек
с делами и со связями, богач, —
бог знает что там у
него в голове, вздумал и поехал, вздумал и деньги отдал, а стало быть, и дивиться нечего.
Он никогда не говорил
с ними о
боге и о вере, но
они хотели убить
его как безбожника;
он молчал и не возражал
им. Один каторжный бросился было на
него в решительном исступлении; Раскольников ожидал
его спокойно и молча: бровь
его не шевельнулась, ни одна черта
его лица не дрогнула. Конвойный успел вовремя стать между
ним и убийцей — не то пролилась бы кровь.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера,
с тем чтобы отправить
его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Говорят, что я
им солоно пришелся, а я, вот ей-богу, если и взял
с иного, то, право, без всякой ненависти.
Сначала
он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к
нему не поедет, и что
он не хочет сидеть за
него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился
с ним, тотчас переменил мысли, и, слава
богу, все пошло хорошо.
Бобчинский.
Он,
он, ей-богу
он… Такой наблюдательный: все обсмотрел. Увидел, что мы
с Петром-то Ивановичем ели семгу, — больше потому, что Петр Иванович насчет своего желудка… да, так
он и в тарелки к нам заглянул. Меня так и проняло страхом.
Глеб —
он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, //
С родом,
с племенем; что народу-то! // Что народу-то!
с камнем в воду-то! // Все прощает
Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!