— Сделайте одолжение, — прибавила тотчас же довольно миловидная молоденькая женщина, очень скромно одетая, и, слегка поклонившись мне, тотчас же вышла. Это была жена его, и, кажется,
по виду она тоже спорила, а ушла теперь кормить ребенка. Но в комнате оставались еще две дамы — одна очень небольшого роста, лет двадцати, в черном платьице и тоже не из дурных, а другая лет тридцати, сухая и востроглазая. Они сидели, очень слушали, но в разговор не вступали.
Неточные совпадения
По крайней мере с тем
видом светской брезгливости, которую он неоднократно себе позволял со мною, он, я помню, однажды промямлил как-то странно: что мать моя была одна такая особа из незащищенных, которую не то что полюбишь, — напротив, вовсе нет, — а как-то вдруг почему-то пожалеешь, за кротость, что ли, впрочем, за что? — это всегда никому не известно, но пожалеешь надолго; пожалеешь и привяжешься…
Этого чиновника, служившего, кроме того, на казенном месте, и одного было бы совершенно достаточно; но,
по желанию самого князя, прибавили и меня, будто бы на помощь чиновнику; но я тотчас же был переведен в кабинет и часто, даже для
виду, не имел пред собою занятий, ни бумаг, ни книг.
Положим, что я употребил прием легкомысленный, но я это сделал нарочно, в досаде, — и к тому же сущность моего возражения была так же серьезна, как была и с начала мира: «Если высшее существо, — говорю ему, — есть, и существует персонально, а не в
виде разлитого там духа какого-то
по творению, в
виде жидкости, что ли (потому что это еще труднее понять), — то где же он живет?» Друг мой, c'etait bête, [Это было глупо (франц.).] без сомнения, но ведь и все возражения на это же сводятся.
Но старик мой уже все забыл совсем,
по своему обыкновению, и весь приятно оживился при
виде девиц.
Не говоря с ней ни слова, мы помещались, он
по одну сторону, а я
по другую, и с самым спокойным
видом, как будто совсем не замечая ее, начинали между собой самый неблагопристойный разговор.
—
По мере как я читал, вы улыбались, но я и до половины не дошел, как вы остановили меня, позвонили и вошедшему слуге приказали попросить Татьяну Павловну, которая немедленно прибежала с таким веселым
видом, что я, видя ее накануне, почти теперь не узнал.
Не знаю почему, но раннее деловое петербургское утро, несмотря на чрезвычайно скверный свой
вид, мне всегда нравится, и весь этот спешащий
по своим делам, эгоистический и всегда задумчивый люд имеет для меня, в восьмом часу утра, нечто особенно привлекательное.
Кроме того, везде множество странных жильцов, с которыми я уж
по одному
виду их не мог бы ужиться рядом; даже заплатил бы, чтоб не жить рядом.
— Ба! какой у вас бодрый
вид. Скажите, вы не знали ничего о некотором письме, сохранявшемся у Крафта и доставшемся вчера Версилову, именно нечто
по поводу выигранного им наследства? В письме этом завещатель разъясняет волю свою в смысле, обратном вчерашнему решению суда. Письмо еще давно писано. Одним словом, я не знаю, что именно в точности, но не знаете ли чего-нибудь вы?
— Вообразите, я
по поводу одной самоубийцы всю ночь проспал одевшись, — заметил я с рассеянным
видом, и так как он тотчас же выразил внимание, то вкратце и рассказал.
— Алексей Владимирович Дарзан, Ипполит Александрович Нащокин, — поспешно познакомил их князь; этого мальчика все-таки можно было рекомендовать: фамилия была хорошая и известная, но нас он давеча не отрекомендовал, и мы продолжали сидеть
по своим углам. Я решительно не хотел повертывать к ним головы; но Стебельков при
виде молодого человека стал радостно осклабляться и видимо угрожал заговорить. Все это мне становилось даже забавно.
Я обиделся на французские хлебы и с ущемленным
видом ответил, что здесь у нас «пища» очень хорошая и нам каждый день дают к чаю
по целой французской булке.
Я долго терпел, но наконец вдруг прорвался и заявил ему при всех наших, что он напрасно таскается, что я вылечусь совсем без него, что он, имея
вид реалиста, сам весь исполнен одних предрассудков и не понимает, что медицина еще никогда никого не вылечила; что, наконец,
по всей вероятности, он грубо необразован, «как и все теперь у нас техники и специалисты, которые в последнее время так подняли у нас нос».
О, я чувствовал, что она лжет (хоть и искренно, потому что лгать можно и искренно) и что она теперь дурная; но удивительно, как бывает с женщинами: этот
вид порядочности, эти высшие формы, эта недоступность светской высоты и гордого целомудрия — все это сбило меня с толку, и я стал соглашаться с нею во всем, то есть пока у ней сидел;
по крайней мере — не решился противоречить.
Это был человечек с одной из тех глупо-деловых наружностей, которых тип я так ненавижу чуть ли не с моего детства; лет сорока пяти, среднего роста, с проседью, с выбритым до гадости лицом и с маленькими правильными седенькими подстриженными бакенбардами, в
виде двух колбасок,
по обеим щекам чрезвычайно плоского и злого лица.
Версилова в церкви на похоронах не было, да, кажется,
по их
виду, можно было еще до выноса заключить, что в церковь его и не ждали.
Для меня
по крайней мере первым вопросом, и тогда и еще долго спустя, было: как мог Версилов соединиться с таким, как Ламберт, и какую цель он имел тогда в
виду?
Неточные совпадения
Говорили, что новый градоначальник совсем даже не градоначальник, а оборотень, присланный в Глупов
по легкомыслию; что он
по ночам, в
виде ненасытного упыря, парит над городом и сосет у сонных обывателей кровь.
— Точно ли ты в бога не веришь? — подскочил он к Линкину и,
по важности обвинения, не выждав ответа, слегка ударил его, в
виде задатка,
по щеке.
Днем он, как муха, мелькал
по городу, наблюдая, чтобы обыватели имели бодрый и веселый
вид; ночью — тушил пожары, делал фальшивые тревоги и вообще заставал врасплох.
Бригадир ходил в мундире
по городу и строго-настрого приказывал, чтоб людей, имеющих «унылый
вид», забирали на съезжую и представляли к нему.
Солнышко-то и само
по себе так стояло, что должно было светить кособрюхим в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому делу
вид колдовства, стали махать в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами.