Неточные совпадения
Обыски были частые, неожиданные и нешуточные, наказания жестокие; но
так как трудно отыскать у вора,
когда тот решился что-нибудь особенно спрятать, и
так как ножи и инструменты были всегдашнею необходимостью в остроге, то, несмотря на обыски, они не переводились.
— Смотрю я на Трезорку, — рассказывал он потом арестантам, впрочем, долго спустя после своего визита к майору,
когда уже все дело было забыто, — смотрю: лежат пес на диване, на белой подушке; и ведь вижу, что воспаление, что надоть бы кровь пустить, и вылечился бы пес, ей-ей говорю! да думаю про себя: «А что, как не вылечу, как околеет?» «Нет, говорю, ваше высокоблагородие, поздно позвали; кабы вчера или третьего дня, в это же время,
так вылечил бы пса; а теперь не могу, не вылечу…»
Она
так и глядела нам в глаза, смеялась,
когда мы смеялись, спешила соглашаться со всем, что бы мы ни сказали; суетилась угостить нас хоть чем-нибудь, чем только могла.
На четвертый день,
так же как и в тот раз,
когда я ходил перековываться, выстроились рано поутру арестанты, в два ряда, на площадке перед кордегардией, у острожных ворот.
За
такую работу они всегда принимались вяло и апатически, и почти совсем другое бывало,
когда работа сама по себе была дельная, ценная, и особенно
когда можно было выпросить себе на урок.
Приходилось стоять отдельно, а отдельно стоять,
когда все работают, как-то совестно. Но
когда действительно
так случилось, что я отошел и стал на конец барки, тотчас же закричали...
«
Так вот друг, которого мне посылает судьба!» — подумал я, и каждый раз,
когда потом, в это первое тяжелое и угрюмое время, я возвращался с работы, то прежде всего, не входя еще никуда, я спешил за казармы, со скачущим передо мной и визжащим от радости Шариком, обхватывал его голову и целовал, целовал ее, и какое-то сладкое, а вместе с тем и мучительно горькое чувство щемило мне сердце.
Но чуть ли еще не тяжелей было,
когда на бесконечной белой пелене снега ярко сияло солнце;
так бы и улетел куда-нибудь в эту степь, которая начиналась на другом берегу и расстилалась к югу одной непрерывной скатертью тысячи на полторы верст.
Тут уж и Алмазов начинал смотреть на нас снисходительно, как смотрят на малолетних детей; снисходительно покуривал свою трубочку и все-таки не мог не ворчать,
когда приходилось ему говорить.
Все это может быть похоже на то ощущение,
когда человек с высокой башни тянется в глубину, которая под ногами,
так что уж сам, наконец, рад бы броситься вниз головою: поскорей, да и дело с концом!
Вымыв меня, он с
такими же церемониями, то есть с поддержками и с предостережениями на каждом шагу, точно я был фарфоровый, доставил меня в передбанник и помог надеть белье и, уже
когда совершенно кончил со мной, бросился назад в баню, париться.
Милое лицо Алея сияло
такою детскою, прекрасною радостью, что, признаюсь, мне ужасно было весело на него смотреть, и я, помню, невольно каждый раз при какой-нибудь смешной и ловкой выходке актера,
когда раздавался всеобщий хохот, тотчас же оборачивался к Алею и заглядывал в его лицо.
Доктора допускали
таких охотно, из сострадания, особенно
когда было много пустых кроватей.
Арестанты с наслаждением казнили их,
так что
когда под толстым, неуклюжим арестантским ногтем щелкнет, бывало, казненный зверь, то даже по лицу охотника можно было судить о степени полученного им удовлетворения.
Всякий арестант в ту минуту,
когда его обнажают, а руки привязывают к прикладам ружей, на которых
таким образом тянут его потом унтер-офицеры через всю зеленую улицу, — всякий арестант, следуя общему обычаю, всегда начинает в эту минуту слезливым, жалобным голосом молить экзекутора, чтобы наказывал послабее и не усугублял наказание излишнею строгостию.
В это первое время,
когда я ко всему, что совершалось кругом меня, еще
так жадно приглядывался, все эти странные для меня порядки, все эти наказанные и готовившиеся к наказанию естественно производили на меня сильнейшее впечатление.
Так принято; это считается и приличным и необходимым, и
когда однажды жертва не хотела кричать, то исполнитель, которого я знал и который в других отношениях мог считаться человеком, пожалуй, и добрым, даже лично обиделся при этом случае.
Но о том, что у него в листе написано было sanat., мы узнали уже,
когда доктора вышли из палаты,
так что сказать им, в чем дело, уже нельзя было.
Вообще это можно было сравнить с тем,
когда иной человек, твердый и даже спокойный в каком-нибудь серьезном деле, хандрит и капризничает дома,
когда нечего делать, не ест, что подают, бранится и ругается; всё не по нем, все ему досаждают, все ему грубят, все его мучают, — одним словом, с жиру бесится, как говорят иногда о
таких господах, встречающихся, впрочем, и в простонародии; а в нашем остроге, при взаимном всеобщем сожитии, даже слишком часто.
Великопостная служба,
так знакомая еще с далекого детства, в родительском доме, торжественные молитвы, земные поклоны — все это расшевеливало в душе моей далекое-далекое минувшее, напоминало впечатления еще детских лет, и, помню, мне очень приятно было,
когда, бывало, утром, по подмерзшей за ночь земле, нас водили под конвоем с заряженными ружьями в божий дом.
— Зиберта?
Такого и генерала нет. Знать, в спину он тебе заглянул, Зиберт-то,
когда, может, еще только подполковником был, а тебе со страху и показалось, что генерал.
Ее кто-то переехал телегой, и спина ее была вогнута внутрь,
так что
когда она, бывало, бежит, то казалось издали, что бегут двое каких-то белых животных, срощенных между собою.
Точно
так же она перекувыркивалась и перед Шариком и перед всякой другой собакой,
когда выбегала по своим делам за острог.
Петров, между прочим,
так и сновал взад и вперед, прислушивался ко всем кучкам, мало говорил, но, видимо, был в волнении и первый выскочил из казармы,
когда начали строиться.
Признаться, я подходил к Акиму Акимычу,
так сказать, с отчаяния, в минуты самой сильной скуки и
когда уже ни к кому, кроме него, подойти не предвиделось.
В дороге от У-горска до нашей крепости их не брили, и они обросли бородами,
так что
когда их прямо привели к плац-майору, то он пришел в бешеное негодование на
такое нарушение субординации, в чем, впрочем, они вовсе не были виноваты.
Пионер чуть не заплакал, провожая меня и товарища моего из острога, и
когда мы потом, уже по выходе, еще целый месяц жили в этом городе, в одном казенном здании, он почти каждый день заходил к нам,
так только, чтоб поглядеть на нас.
Неточные совпадения
Уж
когда торжество,
так торжество!
Городничий. Нет, черт возьми,
когда уж читать,
так читать! Читайте всё!
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь:
когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные
такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься,
когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность
такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла
такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю,
когда ты будешь благоразумнее,
когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице;
когда ты будешь знать, что
такое хорошие правила и солидность в поступках.
Купцы. Ей-богу!
такого никто не запомнит городничего.
Так все и припрятываешь в лавке,
когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив
такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.