Неточные совпадения
— Да уж и попало-с, не в голову, так в грудь-с, повыше сердца-с, сегодня удар камнем, синяк-с, пришел,
плачет, охает, а вот и заболел.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и
плакать над ними, — в то же время убежденный всем
сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не более.
Алеша подошел к нему, склонился пред ним до земли и
заплакал. Что-то рвалось из его
сердца, душа его трепетала, ему хотелось рыдать.
Кончается жизнь моя, знаю и слышу это, но чувствую на каждый оставшийся день мой, как жизнь моя земная соприкасается уже с новою, бесконечною, неведомою, но близко грядущею жизнью, от предчувствия которой трепещет восторгом душа моя, сияет ум и радостно
плачет сердце…
Уходит наконец от них, не выдержав сам муки
сердца своего, бросается на одр свой и
плачет; утирает потом лицо свое и выходит сияющ и светел и возвещает им: «Братья, я Иосиф, брат ваш!» Пусть прочтет он далее о том, как обрадовался старец Иаков, узнав, что жив еще его милый мальчик, и потянулся в Египет, бросив даже Отчизну, и умер в чужой земле, изрекши на веки веков в завещании своем величайшее слово, вмещавшееся таинственно в кротком и боязливом
сердце его во всю его жизнь, о том, что от рода его, от Иуды, выйдет великое чаяние мира, примиритель и спаситель его!
Пусть
заплачет и он, иерей Божий, и увидит, что сотрясутся в ответ ему
сердца его слушающих.
Господа, — воскликнул я вдруг от всего
сердца, — посмотрите кругом на дары Божии: небо ясное, воздух чистый, травка нежная, птички, природа прекрасная и безгрешная, а мы, только мы одни безбожные и глупые и не понимаем, что жизнь есть рай, ибо стоит только нам захотеть понять, и тотчас же он настанет во всей красоте своей, обнимемся мы и
заплачем…
И чувствует он еще, что подымается в
сердце его какое-то никогда еще не бывалое в нем умиление, что
плакать ему хочется, что хочет он всем сделать что-то такое, чтобы не
плакало больше дитё, не
плакала бы и черная иссохшая мать дити, чтоб не было вовсе слез от сей минуты ни у кого и чтобы сейчас же, сейчас же это сделать, не отлагая и несмотря ни на что, со всем безудержем карамазовским.
Мечты любви умчались, как туман. // Свобода стала ей всего дороже. // Обманом
сердце платит за обман // (Я так слыхал, и вы слыхали тоже). // В ее лице характер южных стран // Изображался резко. Не наемный // Огонь горел в очах; без цели, томно, // Покрыты светлой влагой, иногда // Они блуждали, как порой звезда // По небесам блуждает, — и, конечно, // Был это знак тоски немой, сердечной.
Неточные совпадения
И, сказавши это,
заплакал. «Взыграло древнее
сердце его, чтобы послужить», — прибавляет летописец. И сделался Евсеич ходоком и положил в
сердце своем искушать бригадира до трех раз.
Гриша
плакал, говоря, что и Николинька свистал, но что вот его не наказали и что он не от пирога
плачет, — ему всё равно, — но о том, что с ним несправедливы. Это было слишком уже грустно, и Дарья Александровна решилась, переговорив с Англичанкой, простить Гришу и пошла к ней. Но тут, проходя чрез залу, она увидала сцену, наполнившую такою радостью ее
сердце, что слезы выступили ей на глаза, и она сама простила преступника.
Я
плачу… если вашей Тани // Вы не забыли до сих пор, // То знайте: колкость вашей брани, // Холодный, строгий разговор, // Когда б в моей лишь было власти, // Я предпочла б обидной страсти // И этим письмам и слезам. // К моим младенческим мечтам // Тогда имели вы хоть жалость, // Хоть уважение к летам… // А нынче! — что к моим ногам // Вас привело? какая малость! // Как с вашим
сердцем и умом // Быть чувства мелкого рабом?
Но я не создан для блаженства; // Ему чужда душа моя; // Напрасны ваши совершенства: // Их вовсе недостоин я. // Поверьте (совесть в том порукой), // Супружество нам будет мукой. // Я, сколько ни любил бы вас, // Привыкнув, разлюблю тотчас; // Начнете
плакать: ваши слезы // Не тронут
сердца моего, // А будут лишь бесить его. // Судите ж вы, какие розы // Нам заготовит Гименей // И, может быть, на много дней.
Я не мог надеяться на взаимность, да и не думал о ней: душа моя и без того была преисполнена счастием. Я не понимал, что за чувство любви, наполнявшее мою душу отрадой, можно было бы требовать еще большего счастия и желать чего-нибудь, кроме того, чтобы чувство это никогда не прекращалось. Мне и так было хорошо.
Сердце билось, как голубь, кровь беспрестанно приливала к нему, и хотелось
плакать.