Неточные совпадения
Смердяков бросился за водой.
Старика наконец раздели, снесли
в спальню и уложили
в постель. Голову обвязали ему мокрым полотенцем. Ослабев от коньяку, от сильных ощущений и от побоев, он мигом, только что коснулся подушки, завел глаза и забылся. Иван Федорович и Алеша вернулись
в залу. Смердяков выносил черепки разбитой вазы, а Григорий стоял у стола, мрачно потупившись.
Алеша пошел
в спальню к отцу и просидел у его изголовья за ширмами около часа.
Старик вдруг открыл глаза и долго молча смотрел на Алешу, видимо припоминая и соображая. Вдруг необыкновенное волнение изобразилось
в его лице.
«Так и есть, у
старика в спальне освещено, она там!» — и он спрыгнул с забора
в сад.
Так и сделали: все четверо пошли
в спальню стариков, достали из кивота один из раззолоченных образов, перед которыми так недавно и так тепло молилась Варвара Михайловна с Наташей, — и благословили жениха и невесту.
Неточные совпадения
Старика отнесли
в спальню. Он силился с ним разговаривать, но мысли мешались
в его голове, и слова не имели никакой связи. Он замолчал и впал
в усыпление. Владимир поражен был его состоянием. Он расположился
в его
спальне и просил оставить его наедине с отцом. Домашние повиновались, и тогда все обратились к Грише и повели
в людскую, где и угостили его по-деревенскому, со всевозможным радушием, измучив его вопросами и приветствиями.
Одним утром Матвей взошел ко мне
в спальню с вестью, что
старик Р. «приказал долго жить». Мной овладело какое-то странное чувство при этой вести, я повернулся на другой бок и не торопился одеваться, мне не хотелось видеть мертвеца. Взошел Витберг, совсем готовый. «Как? — говорил он, — вы еще
в постеле! разве вы не слыхали, что случилось? чай, бедная Р. одна, пойдемте проведать, одевайтесь скорее». Я оделся — мы пошли.
После Сенатора отец мой отправлялся
в свою
спальную, всякий раз осведомлялся о том, заперты ли ворота, получал утвердительный ответ, изъявлял некоторое сомнение и ничего не делал, чтобы удостовериться. Тут начиналась длинная история умываний, примочек, лекарств; камердинер приготовлял на столике возле постели целый арсенал разных вещей: склянок, ночников, коробочек.
Старик обыкновенно читал с час времени Бурьенна, «Memorial de S-te Helene» и вообще разные «Записки», засим наступала ночь.
…Я ждал ее больше получаса… Все было тихо
в доме, я мог слышать оханье и кашель
старика, его медленный говор, передвиганье какого-то стола… Хмельной слуга приготовлял, посвистывая, на залавке
в передней свою постель, выругался и через минуту захрапел… Тяжелая ступня горничной, выходившей из
спальной, была последним звуком… Потом тишина, стон больного и опять тишина… вдруг шелест, скрыпнул пол, легкие шаги — и белая блуза мелькнула
в дверях…
Дядя Григорий Павлыч был более счастлив: он приставил к дедушке камердинера Пахома, который имел доступ
в спальню и, следовательно, мог отчасти наблюсти, куда
старик прячет деньги.