Неточные совпадения
— Ну-с, признаюсь, вы меня теперь несколько ободрили, — усмехнулся Миусов, переложив опять ногу на ногу. — Сколько я понимаю, это, стало быть, осуществление какого-то идеала, бесконечно далекого, во втором пришествии. Это как угодно. Прекрасная утопическая мечта об исчезновении войн, дипломатов, банков и проч. Что-то даже похожее на социализм.
А то я думал, что все это серьезно и что церковь теперь, например, будет судить уголовщину и приговаривать розги и
каторгу,
а пожалуй, так и смертную казнь.
— Да нужно ли? — воскликнул, — да надо ли? Ведь никто осужден не был, никого в
каторгу из-за меня не сослали, слуга от болезни помер.
А за кровь пролиянную я мучениями был наказан. Да и не поверят мне вовсе, никаким доказательствам моим не поверят. Надо ли объявлять, надо ли? За кровь пролитую я всю жизнь готов еще мучиться, только чтобы жену и детей не поразить. Будет ли справедливо их погубить с собою? Не ошибаемся ли мы? Где тут правда? Да и познают ли правду эту люди, оценят ли, почтут ли ее?
Слышали ее крики: «С тобой хоть на казнь!»
А что я ей дал, я, нищий, голяк, за что такая любовь ко мне, стою ли я, неуклюжая, позорная тварь и с позорным лицом, такой любви, чтоб со мной ей в
каторгу идти?
В
каторгу пойду,
а три тысячи отдам.
Лучше в
каторгу, чем твоя любовь, ибо другую люблю,
а ее слишком сегодня узнала, как же ты можешь простить?
«Пусть, говорит, ты шел из гордости, но ведь все же была и надежда, что уличат Смердякова и сошлют в
каторгу, что Митю оправдают,
а тебя осудят лишь нравственно (слышишь, он тут смеялся!),
а другие так и похвалят.
А в
каторгу ее не пустят, так как же ему не бежать?
Вот что я выдумал и решил: если я и убегу, даже с деньгами и паспортом и даже в Америку, то меня еще ободряет та мысль, что не на радость убегу, не на счастье,
а воистину на другую
каторгу, не хуже, может быть, этой!
— Как мне не быть в отчаянии, когда я получила сведения, что мой муж узнал мое и твое местопребывание и, конечно, не замедлит приехать в Руднево, чтобы тебя засадить, а мне начать делать новые скандалы. Я каждый день трясусь и жду его. Это не жизнь,
а каторга! — заплакала она.
—
А каторга… несчастный, каторга… нам более, чем другим, известны эти ужасы каторги… не той, которая на бумаге, а настоящей… скитальческой…
Не жисть ей, голубушке, была,
а каторга: на третьей на ней, на сироте, муж-то аспид женился, года с четыре всего, и дня она, голубушка, с тех пор светлого не видала; нужда, голод да муж пьяница.
Неточные совпадения
И тут настала
каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! //
А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! //
А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Мужик я пьяный, ветреный, // В амбаре крысы с голоду // Подохли, дом пустехонек, //
А не взял бы, свидетель Бог, // Я за такую
каторгу // И тысячи рублей, // Когда б не знал доподлинно, // Что я перед последышем // Стою… что он куражится // По воле по моей…»
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой идти // Тошнее, чем на
каторгу!» // Другая: — Врешь, в моем дому // Похуже твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да дело в том — // Полтинник был замотан в нем, //
А младший зять все нож берет, // Того гляди убьет, убьет!..
А жизнь была нелегкая. // Лет двадцать строгой
каторги, // Лет двадцать поселения. // Я денег прикопил, // По манифесту царскому // Попал опять на родину, // Пристроил эту горенку // И здесь давно живу. // Покуда были денежки, // Любили деда, холили, // Теперь в глаза плюют! // Эх вы, Аники-воины! // Со стариками, с бабами // Вам только воевать…