Вячеслав Иванов,
русский исследователь «эллинской религии страдающего бога», видит в дионисическом безумии-экстазе характернейшую и почетнейшую особенность человека. Человек, по его мнению, прежде всего — animal ecstaticum. «Когда животное сошло с ума, — оно стало человеком». Навряд ли это так. Животное способно сходить с ума, впадать в несомненно дионисическое безумие, — и от этого еще не становится человеком.
Неточные совпадения
А спустя почти полвека знаменитый
исследователь Востока Вамбери говорит […Вамбери говорит… — имеются в виду"Очерки Средней Азии"(
русский перевод — 1868) венгерского ориенталиста Германа Вамбери, скандально известного своим русофобством.]: „Изумительна способность Востока грезить, фантазировать, но еще более изумляет отсутствие в нем энтузиазма и страстей, при наличии болезненно развитой чувственности“.
Как близки друг другу в этой области переживания, казалось бы, не имеющие решительно ничего общего, показывает одно интересное наблюдение, сделанное
исследователем русского мистического сектантства, профессором Д. Г. Коноваловым: «Экстаз имеет наклонность разряжаться по проторенным, привычным для организма путям.
Следующим
исследователем в хронологическом порядке будет академик Л. Шренк, совершивший в 1854–1856 годах путешествие по Амуру до его устья и по Уссури до реки Нор. Его этнографические исследования касаются главным образом гольдов, ольчей и гиляков. [Л. Шренк. Об инородцах Амурского края. Изд. Академии наук, 1883 г. и «Вестник
Русского Географического общества», 1857 г., кн. 19.]
Дело о пугачевском бунте, которого не показали Пушкину, до сих пор запечатано, и никто еще из
исследователей русской истории вполне им не пользовался [Некоторые части дела о Пугачеве, по ходатайству графа Перовского, были открыты покойному Надеждину, когда он писал свои «Исследования о скопческой ереси», начальник которой, Кондратий Селиванов, современник Пугачева, также называл себя императором Петром III.].
Их было двое — сын и дочь. О сыне письменных свидетельств никаких не сохранилось. По крайней мере, доселе
исследователи старинных архивов ничего не заявляли о нем. Известно только по преданию, что он жил до начала нынешнего столетия в одном из монастырей Переславля-Залесского и горько жаловался на свою участь. Это говорил покойный граф Д. Н. Блудов, которому хорошо были известны подобные тайны [«
Русский архив» 1865 года, книжка 1, статья М. Н. Лонгинова «Заметка о княжне Таракановой», стр. 94.].