Неточные совпадения
Есть еще одна сторона, благоприятно располагающая будущих
читателей к автору
книги о России, выходящей в настоящее время в Европе.
Для таких
читателей нельзя сочинить
книги вроде «России» г. Булгарина; им надобно дать что-нибудь получше, и, наверное, автор позаботился об этом…
Обстоятельства, при которых является
книга г. Жеребцова, придают ей еще более интереса, возбуждая любопытство
читателей и внушая им уже предварительно доверие к автору.
Он как будто позабыл, что пишет в Европе, что издает свою
книгу для европейских
читателей, не совсем привыкших к тем понятиям, которые так обыкновенные и естественны кажутся у нас.
Столь ложные отношения автора к своим
читателям служат источником множества забавных ошибок и ложных положений, наполняющих
книгу г. Жеребцова.
Впрочем, мы опять вовлеклись в указание фактических ошибок г. Жеребцова; между тем продолжать это указание мы вовсе не желаем, — сколько из опасения надоесть
читателям, столько же и по личному отвращению к подобной работе, которая нам кажется странною и даже совершенно непозволительною в приложении к такой
книге, как сочинение г. Жеребцова.
Конечно, мы не думаем предостерегать «европейских
читателей», для которых писал г. Жеребцов; но мы полагаем, что его
книга (уже появившаяся в продаже в Петербурге) легко может попасть в руки и русским
читателям.
В прошедшей статье мы объяснили обстоятельства, которые могут заинтересовать русских
читателей в пользу
книги г. Жеребцова, прежде чем они успеют узнать ее сущность.
Чтобы для
читателей не оставалось уже никакого сомнения насчет задушевной, тайной тенденции, руководящей г. Жеребцовым, мы выпишем несколько мыслей его о русской аристократии из двух мест его
книги.
Впрочем, пора уже и расстаться нам с г. Жеребцовым.
Читатели из нашей статьи, надеемся, успели уже познакомиться с ним настолько, чтобы не желать продолжения этого знакомства. Поэтому, оставляя в покое его
книгу, мы намерены теперь исполнить обещание, данное нами в прошлой статье: сделать несколько замечаний относительно самых начал, которые навязываются древней Руси ее защитниками и которые оказываются так несостоятельными пред судом истории и здравого смысла.
Неточные совпадения
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного сочинения
книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то
читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Может быть, некоторые
читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? — Мой ответ — заглавие этой
книги. «Да это злая ирония!» — скажут они. — Не знаю.
Эта
книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых
читателей и даже журналов к буквальному значению слов.
Автор признается, этому даже рад, находя, таким образом, случай поговорить о своем герое; ибо доселе, как
читатель видел, ему беспрестанно мешали то Ноздрев, то балы, то дамы, то городские сплетни, то, наконец, тысячи тех мелочей, которые кажутся только тогда мелочами, когда внесены в
книгу, а покамест обращаются в свете, почитаются за весьма важные дела.
Впрочем, если слово из улицы попало в
книгу, не писатель виноват, виноваты
читатели, и прежде всего
читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.