Неточные совпадения
Оттого до сих пор
история народов представляет в своем
ходе некоторого рода путаницу: одни постоянно спят, потому что хоть и имеют некоторые знания, но не выработали их до степени сердечных, практических убеждений; другие не возвысили еще своего эгоизма над инстинктами хищной природы и хотят удовлетворить себя притеснением других; третьи, не понимая настоящего, переносят свой эгоизм на будущее; четвертые, не понимая самих себя, тешат свой эгоизм помещением себя под чужой покров и т. д.
Ведь, конечно, между читателями г. Жеребцова весьма немного найдется таких, которые бы не знали, что
история народов зависит в своем
ходе от некоторых законов, более общих, нежели произвол отдельных личностей.
Самгин уходил, еще более убежденный в том, что не могут быть долговечны, не могут изменить
ход истории события, которые создаются десятками таких единиц.
Нет человека довольно смелого или довольно неблагодарного, чтобы отвергать огромное значение Франции в судьбах европейского мира; но позвольте мне откровенно признаться, что я не могу согласиться с вашим мнением, по которому участие Франции — условие sine qua non [непременное (лат.).] дальнейшего
хода истории.
Неточные совпадения
— Яков Самгин один из тех матросов корабля русской
истории, которые наполняют паруса его своей энергией, дабы ускорить
ход корабля к берегам свободы и правды.
Но я опять, предупреждая
ход событий, нахожу нужным разъяснить читателю хотя бы нечто вперед, ибо тут к логическому течению этой
истории примешалось так много случайностей, что, не разъяснив их вперед, нельзя разобрать.
Один из работников капитана, молодой парубок Иван, не стесняясь нашим присутствием, по — своему объяснял социальную
историю Гарного Луга. Чорт нес над землей кошницу с панами и сеял их по свету. Пролетая над Гарным Лугом, проклятый чертяка ошибся и сыпнул семена гуще. От этого здесь панство закустилось, как бурьян, на том месте, где случайно «ляпнула» корова. А настоящей траве, то есть мужикам, совсем не стало
ходу…
Он противополагает личность
истории ее фатальному
ходу.
Андрей Антонович умолял сложа руки, чувствительно рассказал всю
историю Блюма и их дружбы с самого детства, но Юлия Михайловна считала себя опозоренною навеки и даже пустила в
ход обмороки.