Неточные совпадения
Во все
время, как сноха и хозяйка собирали на стол, Глеб ни разу не обратился к Акиму, хотя часто бросал на него косвенные взгляды. Видно было, что он всячески старался замять речь и не
дать гостю своему повода вступить в объяснение. Со всем тем, как только хозяйка поставила на стол горячие щи со снетками, он первый заговорил с ним.
— Перелезай на ту сторону.
Время немного осталось; день на исходе… Завтра чем свет станешь крыть соломой… Смотри, не замешкай с хворостом-то! Крепче его привязывай к переводинам… не жалей мочалы; завтра к вечеру авось,
даст бог, порешим… Ну, полезай… да не тормози руки!.. А я тем
временем схожу в Сосновку, к печнику понаведаюсь… Кто его знает:
времени, говорит, мало!.. Пойду: авось теперь ослобонился, — заключил он, направляясь в сени.
Зная озорливость приемыша и опасаясь, не без оснований, какого-нибудь греха с его стороны в том случае, если
дать ему волю, старый рыбак всячески старался отбить у него охоту таскаться на озеро; это было тем основательнее, что
времени оставалось много еще до предположенной свадьбы.
— Что его, старика, раззадоривать;
дай ему наперед разгуляться;
время терпит, идти нам после Святой — успеешь еще сказать; бей с однова; в тот день, как идти нам, тут и скажем!» Петр ничего не отвечал, однако ж послушался.
В другое
время он, конечно, не замедлил бы выйти из себя: запылил бы, закричал, затопал и
дал бы крепкий напрягай сыну, который невесть чего, в самом деле, продолжает глядеть «комом» (собственное выражение Глеба, требовавшего всегда, чтоб молодые люди глядели «россыпью»), продолжает ломаться, таиться и даже осмеливается худеть и задумываться; но на этот раз он не обнаружил своего неудовольствия.
Он рассудил, однако ж, что у себя в доме не
даст Захару
времени баловать: а наконец, если батрак сильно задурит, можно согнать его, приискав к тому
времени другого.
Там, как зима придет, он и сам держать его не станет: пригонит к тому
времени, чтобы работник гроша ему не был должен, и
даст ему пачпорт: проваливай куда хочешь.
Лучше всего предоставить его самому себе,
дать ему полную волю наплакаться;
время, тишина и покой — лучшие утешители; слова утешения в этих случаях часто разъясняют нам всю цену того, что мы потеряли и что оплакиваем.
— Мы носим по
времени. Нарочно не взял хорошей одежды: оставил в «Горах» у приятеля… Хорошо и в эвтой теперича: вишь, грязь, слякоть какая, самому
давай бог притащиться, не токмо с пожитками.
Уложив мужа, Дуня тотчас же пошла к свекрови и упросила ее ничего не говорить Глебу; тетушка Анна долго не соглашалась: ей всего больше хотелось вывести на свежую воду этого плута-мошенника Захара, — но под конец умилостивилась и
дала обещание молчать до поры до
времени.
— Погоди,
дай срок: будет
время покуражиться; теперь до Захара есть надобность, — торопливо отвечал Гришка.
Время от
времени в смущенной душе его как будто просветлялось, и тогда он внутренне
давал себе крепкую клятву — никогда, до скончания века, не бывать в Комареве, не выходить даже за пределы площадки, жить тихо-тихо, так, чтоб о нем и не вспоминал никто.
Во все
время этого объяснения Захар не
давал отдыха языку своему. Он опровергал с неописанною наглостью все обвинения, требовал очной ставки с Герасимом, называл его мошенником, призывал в доказательство своей невинности расписку, в которой не был даже поименован, складывал всю вину на Гришку, говорил, что приемыш всему делу голова-заглавие, поминутно обращался к дружбе Федота Кузьмича и проч. Но Федот Кузьмич только подтрунивал, а гуртовщик, державший Захара за ворот рубахи, не переставал его потряхивать.
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо обнимать козацкие головы, но молчал: он хотел
дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными реками.
Впрочем, из этой великолепной картины, как и из многих других, ничего не выходило. Приготовление бумаги для фотографических снимков требует, как известно, величайшей осторожности и внимания. Надо иметь совершенно темную комнату, долго приготовлять разные составы,
давать время бумаге вылеживаться и соблюдать другие, подобные этим условия. Несмотря на самопожертвование Гошкевича, с которым он трудился, ничего этого соблюсти было нельзя.
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана дорожный пистолет и выстрелил в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими руками. Дубровский был ранен в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой пистолет, но ему не
дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных рук вытащили его из кареты и вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
Неточные совпадения
Красивая, здоровая. // А деток не
дал Бог! // Пока у ней гостила я, // Все
время с Лиодорушкой // Носилась, как с родным. // Весна уж начиналася, // Березка распускалася, // Как мы домой пошли… // Хорошо, светло // В мире Божием! // Хорошо, легко, // Ясно н а ́ сердце.
Нет спора, что можно и даже должно
давать народам случай вкушать от плода познания добра и зла, но нужно держать этот плод твердой рукою и притом так, чтобы можно было во всякое
время отнять его от слишком лакомых уст.
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника не дремал. Он тоже вспомнил о Байбакове и немедленно потянул его к ответу. Некоторое
время Байбаков запирался и ничего, кроме «знать не знаю, ведать не ведаю», не отвечал, но когда ему предъявили найденные на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник на водку, то вразумился и, будучи грамотным,
дал следующее показание:
…Неожиданное усекновение головы майора Прыща не оказало почти никакого влияния на благополучие обывателей. Некоторое
время, за оскудением градоначальников, городом управляли квартальные; но так как либерализм еще продолжал
давать тон жизни, то и они не бросались на жителей, но учтиво прогуливались по базару и умильно рассматривали, который кусок пожирнее. Но даже и эти скромные походы не всегда сопровождались для них удачею, потому что обыватели настолько осмелились, что охотно дарили только требухой.
Кузьма к этому
времени совсем уже оглох и ослеп, но едва
дали ему понюхать монету рубль, как он сейчас же на все согласился и начал выкрикивать что-то непонятное стихами Аверкиева из оперы «Рогнеда».