Неточные совпадения
Потемневшее от пыли голубое южное небо — мутно; жаркое солнце смотрит
в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль. Оно почти не отражается
в воде, рассекаемой ударами весел, пароходных винтов, острыми килями турецких фелюг и других
судов, бороздящих по всем направлениям тесную
гавань. Закованные
в гранит волны моря подавлены громадными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта
судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, загрязненные разным хламом.
Неточные совпадения
— Бог знает, где лучше! — отвечал он. — Последний раз во время урагана потонуло до восьмидесяти
судов в море, а на берегу опрокинуло целый дом и задавило пять человек;
в гонконгской
гавани погибло без счета лодок и с ними до ста человек.
Как они засуетились, когда попросили их убрать подальше караульные лодки от наших
судов, когда вдруг вздумали и послали одно из
судов в Китай, другое на север без позволения губернатора, который привык, чтоб
судно не качнулось на японских водах без спроса, чтоб даже шлюпки европейцев не ездили по
гавани!
Основан он был сравнительно давно,
в 1853 г., на берегу бухты Лососей; когда же
в 1854 г. прошли слухи о войне, то он был снят и возобновлен лишь через 12 лет на берегу залива Буссе, или Двенадцатифутовой
гавани, — так называется неглубокое озеро, соединенное с морем протоком, куда могут входить только мелкосидящие
суда.
Так же, как «утро» Монса —
гавань обещает всегда; ее мир полон необнаруженного значения, опускающегося с гигантских кранов пирамидами тюков, рассеянного среди мачт, стиснутого у набережных железными боками
судов, где
в глубоких щелях меж тесно сомкнутыми бортами молчаливо, как закрытая книга, лежит
в тени зеленая морская вода.
Казалось, у самого лица вздрагивают огни
гавани. Резкий как щелчки дождь бил
в лицо.
В мраке суетилась вода, ветер скрипел и выл, раскачивая
судно. Рядом стояла «Мелузина»; там мучители мои, ярко осветив каюту, грелись водкой. Я слышал, что они говорят, и стал прислушиваться внимательнее, так как разговор шел о каком-то доме, где полы из чистого серебра, о сказочной роскоши, подземных ходах и многом подобном. Я различал голоса Патрика и Моольса, двух рыжих свирепых чучел.