— Н-да-а… — сказал Маякин, не поднимая низко опущенной головы. —
Надо подумать об этом… надобно мне подумать… — Потом, подняв голову, он пристально осмотрел дочь и жениха и, встав со стула, сказал угрюмо и грубо: — На минуточку я отойду от вас в кабинетишко к себе…
Неточные совпадения
— Девок-то! — укоризненно говорил Игнат. — Мне сына
надо! Понимаешь ты? Сына, наследника! Кому я после смерти капитал сдам? Кто грех мой замолит? В монастырь, что ль, все отдать? Дадено им, — будет уж! Тебе оставить? Молельщица ты, — ты, и во храме стоя, о кулебяках
думаешь. А помру я — опять замуж выйдешь, попадут тогда мои деньги какому-нибудь дураку, — али я для этого работаю? Эх ты…
«
Надо будет съездить туда», —
думал Фома. А до слуха его как будто откуда-то издали доносился беспокойный, неприятно резкий голос приемщика...
— Эко! Один я? Это раз… Жить мне
надо? Это два. В теперешнем моем образе совсем нельзя жить — я это разве не понимаю? На смех людям я не хочу… Я вон даже говорить не умею с людьми… Да и
думать я не умею… — заключил Фома свою речь и смущенно усмехнулся.
— Прежде всего, Фома, уж ежели ты живешь на сей земле, то обязан
надо всем происходящим вокруг тебя
думать. Зачем? А дабы от неразумия твоего не потерпеть тебе и не мог ты повредить людям по глупости твоей. Теперь: у каждого человеческого дела два лица, Фома. Одно на виду у всех — это фальшивое, другое спрятано — оно-то и есть настоящее. Его и нужно уметь найти, дабы понять смысл дела… Вот, к примеру, дома ночлежные, трудолюбивые, богадельни и прочие такие учреждения. Сообрази — на что они?
— Иной раз
подумаешь — а потом опять забудешь. Некогда! — сказал Фома и усмехнулся. — Да и что
думать? Видишь, как живут люди… ну, стало быть,
надо им подражать.
— Пришел я к вам, — заговорил он, перебивая ее речь, — без жалости!..
Думал — я ей скажу! А ничего не сказал… и не хочется… Сердце упало… Дышите вы на меня как-то… Эх, напрасно я увидал вас! Что вы мне? Уходить, видно,
надо…
— Жалко?.. Этого мне не
надо. Эх, говорить я не могу! Но — сказал бы я вам!.. Нехорошо вы со мной сделали — зачем,
подумаешь, завлекали человека? Али я вам игрушка?
«Пожалуй,
надо жениться…» — вздохнув,
подумал Фома.
— Вот! — со вздохом и тихо воскликнула девушка. — Вот я и
думаю —
надо… А как пойдешь? Ты знаешь ли — я такое чувствую теперь, — как будто между мною и людьми туман стоит… густой, густой туман!..
— Вам бы все пьянствовать только! Вам все равно, что ни делать! А вы бы
подумали — зачем? К чему?.. Эх вы! Понимать
надо…
— Стало быть: торговый дом Смолин и Маякин и — больше никаких? Тэк-с… Поздно мне будто бы новое дело затевать, а?
Надо полагать, что уж давно для меня гробик сделан, — ты как
думаешь про это?
Вожеватов. Ездить-то к ней — все ездят, — потому что весело очень: барышня хорошенькая, играет на разных инструментах, поет, обращение свободное, оно и тянет… Ну, а жениться-то
надо подумавши.
Неточные совпадения
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так тем и отбоярились! //
Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться
надо мной!» // И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
А если и действительно // Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так
надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И
думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
«Это
надо записать, —
подумал он.
— Нет, —
подумав, отвечал Левин, — мне еще
надо съездить.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, —
подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать в город и опять к матери, от которой
надо было получить подпись на доверенности.