Неточные совпадения
А Павел, выбросив из
груди слово, в которое он привык вкладывать глубокий и важный смысл, почувствовал, что горло ему
сжала спазма боевой радости; охватило желание бросить людям свое сердце, зажженное огнем мечты о правде.
В сердце ее вспыхнули тоска разочарования и — радость видеть Андрея. Вспыхнули, смешались в одно большое, жгучее чувство; оно обняло ее горячей волной, обняло, подняло, и она ткнулась лицом в
грудь Андрея. Он крепко
сжал ее, руки его дрожали, мать молча, тихо плакала, он гладил ее волосы и говорил, точно пел...
Ушли они. Мать встала у окна, сложив руки на
груди, и, не мигая, ничего не видя, долго смотрела перед собой, высоко подняв брови,
сжала губы и так стиснула челюсти, что скоро почувствовала боль в зубах. В лампе выгорел керосин, огонь, потрескивая, угасал. Она дунула на него и осталась во тьме. Темное облако тоскливого бездумья наполнило
грудь ей, затрудняя биение сердца. Стояла она долго — устали ноги и глаза. Слышала, как под окном остановилась Марья и пьяным голосом кричала...
На улице морозный воздух сухо и крепко обнял тело, проник в горло, защекотал в носу и на секунду
сжал дыхание в
груди. Остановясь, мать оглянулась: близко от нее на углу стоял извозчик в мохнатой шапке, далеко — шел какой-то человек, согнувшись, втягивая голову в плечи, а впереди него вприпрыжку бежал солдат, потирая уши.
Эти мысли казались ей чужими, точно их кто-то извне насильно втыкал в нее. Они ее жгли, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити. И, возбуждая боль, обижали женщину, отгоняя ее прочь от самой себя, от Павла и всего, что уже срослось с ее сердцем. Она чувствовала, что ее настойчиво
сжимает враждебная сила, давит ей на плечи и
грудь, унижает ее, погружая в мертвый страх; на висках у нее сильно забились жилы, и корням волос стало тепло.
Но отчего ж обидно мне, досада //
Сжимает грудь, томительно-тоскливо // Глядеть на вас, глядеть на вашу радость, // Счастливые подружки пастуха?
Но было мне страшней всего на свете, // Чтоб из больших случайно кто-нибудь // Заговорить не вздумал о портрете // Иль, хоть слегка, при мне упомянуть. // От мысли той (смешны бывают дети!) // Уж я краснел, моя
сжималась грудь, // И казни б я подвергся уголовной, // Чтоб не открыть любви моей греховной.
Все встали. На Марью Ивановну «накатило». Она была в восторге, в исступленье, слово ее было «живое слово, святое, вдохновенное, пророческое». Всем телом дрожа и
сжимая грудь изо всей силы, диким, но торжественным каким-то голосом запела она:
Когда узнала об этом Катенька, она вскрикнула, тяжело опустилась на стул и,
сжав грудь руками, затрепетала, как подстреленный голубь, но ни одного слова не молвила, ни одной слезинки не выронила.
Неточные совпадения
«Разумеется», повторил он, когда в третий раз мысль его направилась опять по тому же самому заколдованному кругу воспоминаний и мыслей, и, приложив револьвер к левой стороне
груди и сильно дернувшись всей рукой, как бы вдруг
сжимая ее в кулак, он потянул за гашетку.
Она вышла на середину комнаты и остановилась пред Долли,
сжимая руками
грудь. В белом пенюаре фигура ее казалась особенно велика и широка. Она нагнула голову и исподлобья смотрела сияющими мокрыми глазами на маленькую, худенькую и жалкую в своей штопанной кофточке и ночном чепчике, всю дрожавшую от волнения Долли.
Иной, например, даже человек в чинах, с благородною наружностию, со звездой на
груди, [Звезда на
груди — орден Станислава.] будет вам
жать руку, разговорится с вами о предметах глубоких, вызывающих на размышления, а потом, смотришь, тут же, пред вашими глазами, и нагадит вам.
Оно ходила взад и вперед по своей небольшой комнате,
сжав руки на
груди, с запекшимися губами и неровно, прерывисто дышала.
Самгин движением плеча оттолкнулся от стены и пошел на Арбат,
сжав зубы, дыша через нос, — шел и слышал, что отяжелевшие ноги его топают излишне гулко. Спина и
грудь обильно вспотели; чувствовал он себя пустой бутылкой, — в горлышко ее дует ветер, и она гудит: