Неточные совпадения
Часто
пели песни. Простые, всем известные песни
пели громко и весело, но иногда запевали новые, как-то особенно складные, но невеселые и необычные по
напевам. Их
пели вполголоса, серьезно, точно церковное. Лица
певцов бледнели, разгорались, и в звучных словах чувствовалась большая сила.
Немедленно хор повторил эти две строчки, но так, что получился карикатурный рисунок словесной и звуковой путаницы. Все
певцы пели нарочито фальшиво и все гримасничали, боязливо оглядывая друг друга, изображая испуг, недоверие, нерешительность; один даже повернулся спиною к публике и вопросительно повторял в угол:
Мальчик слушал с омраченным и грустным лицом. Когда
певец пел о горе, на которой жнут жнецы, воображение тотчас же переносило Петруся на высоту знакомого ему утеса. Он узнал его потому, что внизу плещется речка чуть слышными ударами волны о камень. Он уже знает также, что такое жнецы, он слышит позвякивание серпов и шорох падающих колосьев.
Скоро под окнами образовался круг, и грянула проголосная песня.
Певцы были все кержаки, — отличались брательники Гущины. Обережной Груздева, силач Матюшка Гущин, достал берестяной рожок и заводил необыкновенно кудрявые колена; в Ключевском заводе на этом рожке играли всего двое, Матюшка да доменный мастер Никитич. Проголосная песня полилась широкою рекой, и все затихло кругом.
Желание желаний, так называет Шопенгауэр любовь, заставляет поэта писать стихи, музыканта создавать гармонические звуковые комбинации, живописца писать картину,
певца петь, — все идет от этого желания желаний и все к нему же возвращается.
Первым драматическим любовником и опереточным
певцом был молодой красавец Инсарский, ему в драме дублировал Никольский, впоследствии артист Александрийского театра…
Неточные совпадения
Спев «Голодную», // Шатаясь, как разбитые, // Гуськом пошли к ведерочку // И
выпили певцы.
—
Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его в Италию // Сулились, да уехали… // А он бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно в Конотоп, // Ему здесь делать нечего… // Собаки дом покинули // (Озлилась круто женщина), // Кому здесь дело
есть? // Да у него ни спереди, // Ни сзади… кроме голосу… — // «Зато уж голосок!»
Только в Северном Жуке, в шуточном фельетоне о
певце Драбанти, спавшем с голоса,
было кстати сказано несколько презрительных слов о книге Кознышева, показывавших, что книга эта уже давно осуждена всеми и предана на всеобщее посмеяние.
Все это облечено
было в тишину невозмущаемую, которую не пробуждали даже чуть долетавшие до слуха отголоски воздушных
певцов, наполнявших воздух.
А что ж Онегин? Кстати, братья! // Терпенья вашего прошу: // Его вседневные занятья // Я вам подробно опишу. // Онегин жил анахоретом; // В седьмом часу вставал он летом // И отправлялся налегке // К бегущей под горой реке; //
Певцу Гюльнары подражая, // Сей Геллеспонт переплывал, // Потом свой кофе
выпивал, // Плохой журнал перебирая, // И одевался…