Грустные,
заунывные звуки сменялись веселыми, но то была не русская грусть и не русская удаль. Тут отражалось дикое величие кочующего племени, и попрыски табунов, и богатырские набеги, и переходы народов из края в край, и тоска по неизвестной, первобытной родине.
Летит косная, а на ближних и дальних судах перекликаются развалившиеся на палубах под солнопеком бурлаки, издалека доносятся то
заунывные звуки родимой песни, то удалой камаринский наигрыш вторной Сизовской гармоники.
Так же держала она у своей груди тряпочную куклу, принимая ее за своего ребенка, те же
заунывные звуки по целым часам оглашали комнату, в которой она сидела, бессмысленно устремив глаза в одну точку.
Неточные совпадения
За этим первым
звуком последовал другой, более твердый и протяжный, но все еще видимо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, за вторым — третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась
заунывная песня.
Из лесного оврага, на дне которого, тихо журча, бежал маленький родничок, неслось воркованье диких голубей или горлинок, слышался также кошачий крик и
заунывный стон иволги;
звуки эти были так различны, противоположны, что я долго не хотел верить, что это кричит одна и та же миловидная, желтенькая птичка.
Однажды, тёмным вечером, Кожемякин вышел на двор и в сырой тишине услыхал странный
звук, подобный рыданиям женщины, когда она уже устала от рыданий. В то же время
звук этот напоминал
заунывные песни Шакира, — которые он всегда напевал за работой, а по праздникам сидя на лавке у ворот.
Всё было тихо. Вдруг со стороны чеченцев раздались странные
звуки заунывной песни, похожей на ай-да-ла-лай дяди Ерошки. Чеченцы знали, что им не уйти, и, чтоб избавиться от искушения бежать, они связались ремнями, колено с коленом, приготовили ружья и запели предсмертную песню.
Во всем отряде царствовала такая тишина, что ясно слышались все сливающиеся, исполненные таинственной прелести
звуки ночи: далекий
заунывный вой чакалок, похожий то на отчаянный плач, то на хохот, звонкие однообразные песни сверчка, лягушки, перепела, какой-то приближающийся гул, причины которого я никак не мог объяснить себе, и все те ночные, чуть слышные движения природы, которые невозможно ни понять, ни определить, сливались в один полный прекрасный
звук, который мы называем тишиною ночи.