Неточные совпадения
Вошли в какой-то двор, долго шагали в глубину его, спотыкаясь о доски, камни, мусор, потом спустились куда-то
по лестнице. Климков хватался рукой за стены и думал, что этой лестнице нет конца. Когда он очутился в квартире шпиона и при свете зажжённой лампы осмотрел её, его удивила масса пёстрых картин и бумажных цветов; ими были облеплены почти сплошь все стены, и Мельников сразу стал
чужим в этой маленькой, уютной комнате, с широкой постелью в
углу за белым пологом.
— Штой-то, Ефим Андреич, не на пасынков нам добра-то копить. Слава богу, хватит и смотрительского жалованья… Да и
по чужим углам на старости лет муторно жить. Вон курицы у нас, и те точно сироты бродят… Переехали бы к себе в дом, я телочку бы стала выкармливать… На тебя-то глядеть, так сердечушко все изболелось! Сам не свой ходишь, по ночам вздыхаешь… Долго ли человеку известись!
— Такое дело, что можешь бросить свое шатание
по чужим углам, заживешь домком в сытости, в довольстве, даже в богатстве…
А государю-императору угодно, чтобы все долги платили, то брат мой и продает свой дом, и тоже рассуди милостиво при дряхлости старости, каково мне прискорбно, не имев себе пристанища верного и скитаться
по чужим углам; войдите, милостивый государь мой, в мое состояние, не оставьте мою просьбу, снабдите все вышеописанным моим прошениям.
Неточные совпадения
Сверху спускалась Лидия. Она садилась в
угол, за роялью, и
чужими глазами смотрела оттуда, кутая,
по привычке, грудь свою газовым шарфом. Шарф был синий, от него на нижнюю часть лица ее ложились неприятные тени. Клим был доволен, что она молчит, чувствуя, что, если б она заговорила, он стал бы возражать ей. Днем и при людях он не любил ее.
Братец и сестрица не имели своего
угла и скитались
по чужим.
Уже догадываясь, но все еще не веря, Жегулев бросается за
угол к тому окну, что из его комнаты, — и здесь все
чужое, может быть, по-своему и хорошее, но ужасное тем, что заняло оно родное место и стоит, ничего об этом не зная. И понимает Жегулев, что их здесь нет, ни матери, ни Линочки, и нет уже давно, и где они — неизвестно.
Он вдруг сознавал свое настоящее положение, вдруг стал понимать, что он одинок и чужд всему миру, один в
чужом углу, меж таинственных, подозрительных людей, между врагов, которые все собираются и шепчутся
по углам его темной комнаты и кивают старухе, сидевшей у огня на корточках, нагревавшей свои дряхлые, старые руки и указывавшей им на него.
Полежав, он встал и, ломая руки, прошелся не из
угла в
угол, как обыкновенно, а
по квадрату, вдоль стен. Мельком он поглядел на себя в зеркало. Лицо его было бледно и осунулось, виски впали, глаза были больше, темнее, неподвижнее, точно
чужие, и выражали невыносимое душевное страдание.