Иногда из стенки выскакивает юный человек с разбитым носом или рассечёною губою, подходит к зрителям, поплёвывая на снег, употребляя великие усилия, чтобы сдержать
слёзы боли, обиды и озлобления.
Неточные совпадения
Глаза её, поднятые вверх, налились
слезами, как цветы росой, а лицо исказилось в судороге душевной
боли.
Слёзы обиженных девушек почти всегда вызывали довольные усмешки парней, и во всех играх ясно сквозило желание причинить
боль, грубо подчеркнуть превосходство мужской силы.
Росла, расширяя грудь до
боли, выжимая
слёзы, жалость, к ней примешивалась обида на кого-то, — захотелось бежать в город, встать там на площади — на видном для всех месте — и говорить мимо идущим...
Но тут из глаз ее покатились слезы, и Самгин подумал, что плакать она — не умеет: глаза открыты и ярко сверкают, рот улыбается, она колотит себя кулаками по коленям и вся воинственно оживлена. Слезы ее — не настоящие, не нужны, это — не
слезы боли, обиды. Она говорила низким голосом:
Нередко пробовали Капотты предавать своих кровных, оставшихся верными бездельным Маратовым преданиям, но их предательства называли недостаточными и своекорыстными; когда же они проливали
слезы боли и раскаяния, то их слезы называли крокодиловыми.
Неточные совпадения
— Вы мне гадки, отвратительны! — закричала она, горячась всё более и более. — Ваши
слезы — вода! Вы никогда не любили меня; в вас нет ни сердца, ни благородства! Вы мне мерзки, гадки, чужой, да, чужой совсем! — с
болью и злобой произнесла она это ужасное для себя слово чужой.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую
боль в сердце Алексея Александровича.
Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее
слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время сомнений и страданий ревности.
Потом она приподнялась, моя голубушка, сделала вот так ручки и вдруг заговорила, да таким голосом, что я и вспомнить не могу: «Матерь божия, не оставь их!..» Тут уж
боль подступила ей под самое сердце, по глазам видно было, что ужасно мучилась бедняжка; упала на подушки, ухватилась зубами за простыню; а слезы-то, мой батюшка, так и текут.
После тревожного дня, проведенного в беспрерывных фантазиях, в радостных грезах и
слезах, в ночь она
заболела и наутро была уже в жару и в бреду.
Нет, — мне
слез ее надобно было, мне испуг ее видеть надобно было, смотреть, как сердце ее
болит и терзается!