Долго не мог заснуть Матвей,
слушая крики, топот ног и звон посуды. Издали звуки струн казались печальными. В открытое окно заглядывали тени, вливался тихий шелест, потом стал слышен невнятный ропот, как будто ворчали две собаки, большая и маленькая.
Пока они спорили, татарин, прищуривая то один, то другой глаз, играл сам с собою, а Матвей,
слушая крик старого солдата и всматриваясь в непоколебимое лицо Ключарева, старался понять, кто из них прав.
Неточные совпадения
На бегу люди догадывались о причине набата: одни говорили, что ограблена церковь, кто-то крикнул, что отец Виталий помер в одночасье, а старик Чапаков, отставной унтер, рассказывал, что Наполеонов внук снова собрал дванадесять язык, перешёл границы и Петербург окружает. Было страшно
слушать эти
крики людей, невидимых в густом месиве снега, и все слова звучали правдоподобно.
«Он — Евгению?» — думал Кожемякин, не без приятного чувства. Было странно
слушать резкие слова, произносимые без
крика, спокойным баском, но думы о Евгении мешали Кожемякину следить за ходом речи дяди Марка.
И, оставшись один на платформе и глядя в темную даль, Гуров
слушал крик кузнечиков и гудение телеграфных проволок с таким чувством, как будто только что проснулся.
Григорий Александрович позвал кучера, который должен был везти этого вельможу, и приказал ему устроить так, чтобы коляска при первом сильном толчке сорвалась с передка и упала, а кучер с передком ехал бы дальше, не оглядывась и не
слушая криков.
Неточные совпадения
Но думалось с великим усилием, мысли мешали
слушать эту напряженную тишину, в которой хитро сгущен и спрятан весь рев и вой ужасного дня, все его слова,
крики, стоны, — тишину, в которой скрыта злая готовность повторить все ужасы, чтоб напугать человека до безумия.
«Все считает, считает… Странная цель жизни — считать», — раздраженно подумал Клим Иванович и перестал
слушать сухой шорох слов Тагильского, они сыпались, точно песок. Кстати — локомотив коротко свистнул, дернул поезд, тихонько покатил его минуту, снова остановил, среди вагонов, в грохоте, скрежете, свисте, резко пропела какой-то сигнал труба горниста, долетел отчаянный
крик:
Слушали нервно, несогласно, прерывая его речь
криками одобрения и протеста.
Как нередко бывало с ним, он сказал это неожиданно для себя и — удивился, перестал
слушать возмущенные
крики противника.
А сегодня, в тревожном шуме речей коллег своих, он вдруг поймал себя на том, что,
слушая отчаянные
крики фрачников, он ведет счет новым личностям, которые неприемлемы для него, враждебны ему.