Неточные совпадения
Мальчик тихонько подошёл к
окну и осторожно выглянул из-за косяка;
на скамье под черёмухой
сидела Власьевна, растрёпанная, с голыми плечами, и было видно, как они трясутся. Рядом с нею, согнувшись, глядя в землю,
сидел с трубкою в зубах Созонт, оба они были покрыты густой сетью теней, и тени шевелились, точно стараясь как можно туже опутать людей.
В этой улице его смущал больше всех исправник: в праздники он с полудня до вечера
сидел у
окна, курил трубку
на длиннейшем чубуке, грозно отхаркивался и плевал за
окно. Борода у него была обрита, от висков к усам росли седые баки, — сливаясь с жёлтыми волосами усов, они делали лицо исправника похожим
на собачье. Матвей снимал картуз и почтительно кланялся.
Здесь он нашёл недруга в лице сапожника Сетунова:
сидя под
окнами или
на завалинке своей ветхой избы, с красными облупленными ставнями в один створ, сапожник сучил дратву, стучал молотком, загоняя в каблуки вершковые гвозди, кашлял, хрипел и всех прохожих встречал и провожал прибаутками.
Сам он был человек измятый, изжёванный, а домишко его с косыми
окнами, провисшей крышей и красными пятнами ставен, казалось, только что выскочил из жестокой драки и отдыхает,
сидя на земле.
Татарин говорил долго, но Кожемякин не слушал его, — из
окна доносился тихий голос священника, читавшего отходную.
На крыше бубновского дома
сидели нахохлившись вороны, греясь
на солнце.
Матвей Кожемякин
сидел у
окна, скучно глядя, как в саду дождь сбивает с деревьев последние листья; падая, они судорожно прыгают
на холодной чешуе ручья.
…Он простоял у
окна вплоть до времени, когда все в доме встали, спешно умылся, оделся, пошёл в кухню, отворил дверь и встал
на пороге.
Сидя за столом, Маркуша держал Борю меж колен, говоря ему...
Кожемякин тоскливо оглянулся: комната была оклеена зелёными обоями в пятнах больших красных цветов, столы покрыты скатертями, тоже красными;
на окнах торчали чахлые ветви герани, с жёлтым листом; глубоко в углу, согнувшись,
сидел линючий Вася, наигрывая
на гармонии, наянливо и раздражающе взвизгивали дисканта, хрипели басы…
Серая попадья, подняв очки
на лоб, положив
на колени руки и шитьё,
сидела у
окна, изредка вставляя в речь дяди два-три негромких слова, а поп, возбуждённый и растрёпанный, то вскакивал и летел куда-то по комнате, сбивая стулья, то, как бы в отчаянии, падал
на клеёнчатый диван и, хватаясь за голову руками, кричал...
Сначала долго пили чай, в передней комнате, с тремя
окнами на улицу, пустоватой и прохладной;
сидели посредине её, за большим столом, перегруженным множеством варений, печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину стол этот напомнил прилавки кондитерских магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а в средине зеркала был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха, с круглым, кисло-сладким лицом.
«Не то, всё не то, не этими мыслями я живу!» — внутренно воскликнул он и, отложив перо, долго
сидел, опустошённый, наблюдая трепет звёзд над чёрными деревьями сада. Тихий шум ночи плыл в открытое
окно,
на подоконнике чуть заметно вздрагивала листва цветов.
Потом он очутился у себя дома
на постели, комната была до боли ярко освещена, а
окна бархатисто чернели; опираясь боком
на лежанку, изогнулся, точно изломанный, чахоточный певчий; мимо него шагал, сунув руки в карманы, щеголеватый, худенький человек, с острым насмешливым лицом; у стола
сидела Люба и, улыбаясь, говорила ему...
Неточные совпадения
— Это было рано-рано утром. Вы, верно, только проснулись. Maman ваша спала в своем уголке. Чудное утро было. Я иду и думаю: кто это четверней в карете? Славная четверка с бубенчиками, и
на мгновенье вы мелькнули, и вижу я в
окно — вы
сидите вот так и обеими руками держите завязки чепчика и о чем-то ужасно задумались, — говорил он улыбаясь. — Как бы я желал знать, о чем вы тогда думали. О важном?
Наказанный
сидел в зале
на угловом
окне; подле него стояла Таня с тарелкой. Под видом желания обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и вместо этого принесла ее брату. Продолжая плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «ешь сама, вместе будем есть… вместе».
Равномерно вздрагивая
на стычках рельсов, вагон, в котором
сидела Анна, прокатился мимо платформы, каменной стены, диска, мимо других вагонов; колеса плавнее и маслянее, с легким звоном зазвучали по рельсам,
окно осветилось ярким вечерним солнцем, и ветерок заиграл занавеской.
В карете дремала в углу старушка, а у
окна, видимо только что проснувшись,
сидела молодая девушка, держась обеими руками за ленточки белого чепчика. Светлая и задумчивая, вся исполненная изящной и сложной внутренней, чуждой Левину жизни, она смотрела через него
на зарю восхода.
Степан Аркадьич оглянулся. Landau
сидел у
окна, облокотившись
на ручку и спинку кресла, опустив голову. Заметив обращенные
на него взгляды, он поднял голову и улыбнулся детски-наивною улыбкой.