Неточные совпадения
Согнувшись, почти на четвереньках, Созонт бросился в дверь на двор, а женщина, тихонько, как
собака во сне, взвизгнула и, стоя на коленях, огромными
глазами уставилась в лицо пасынка.
В голове Кожемякина бестолково, как мошки в луче солнца, кружились мелкие серые мысли, в небе неустанно и деловито двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, или серебристую кучу пеньки, то огромную бородатую голову без
глаз с открытым ртом и острыми ушами, стаю серых
собак, вырванное с корнем дерево или изорванную шубу с длинными рукавами — один из них опустился к земле, а другой, вытянувшись по ветру, дымит голубым дымом, как печная труба в морозный день.
— Н-на, ты-таки сбежал от нищей-то братии! — заговорил он, прищурив
глаза. Пренебрёг? А Палага — меня не обманешь, нет! — не жилица, — забил её, бес… покойник! Он всё понимал, — как
собака, примерно. Редкий он был! Он-то? Упокой, господи, душу эту! Главное ему, чтобы — баба! Я, брат, старый петух, завёл себе тоже курочку, а он — покажи! Показал. Раз, два и — готово!
Приходилось разбираться в явлениях почти кошмарных. Вот рано утром он стоит на постройке у собора и видит — каменщики бросили в творило извести чёрную
собаку. Известь только ещё гасится, она кипит и булькает,
собака горит, ей уже выжгло
глаза, захлёбываясь, она взвизгивает, судорожно старается выплыть, а рабочие, стоя вокруг творила в белом пару и пыли, смеются и длинными мешалками стукают по голове
собаки, погружая искажённую морду в густую, жгучую, молочно-белую массу.
За нею всегда бежала стая
собак; старые солидные дворняги с вытертою шерстью и седым волосом на равнодушных мордах, унылые псы с поджатыми хвостами в репьях и комьях грязи, видимо уже потерявшие уважение к себе; бежали поджарые сучки, суетливо тыкая всюду любопытные носы и осматривая каждый угол хитрым взглядом раскосых
глаз, катились несокрушимо весёлые щенята, высунув розовые языки и удивлённо вытаращив наивные
глаза.
Когда она бесстыдно и зло обнажалась, Кожемякин в тоске и страхе закрывал
глаза: ему казалось, что все мальчишки и
собаки были выношены в этом серо-жёлтом, мохнатом животе, похожем на унылые древние холмы вокруг города.
— Зверь, барынька, и тот богу молится! Вон, гляди, когда месяц полный,
собака воеть — это с чего? А при солнышке
собака вверх не видить, у ней
глаз на даль поставлен, по земле, земная тварь, — а при месяце она и вверх видить…
— А потом — привыкла, да так — словно
собака, право! Куда я, туда и она боком скачет, волоча крыло по земле, каркает и всё вертит башкой, будто в
глаза мне заглянуть хочет.
В узкой полоске тени лежала лохматая
собака с репьями в шерсти и возилась, стараясь спрятать в тень всю себя, но или голова её, или зад оказывались на солнце. Над нею жадно кружились мухи, а она, ленясь поднять голову, угрожающе щёлкала зубами, ловя тени мух, мелькавшие на пыльной земле. Правый
глаз её был залит бельмом, и, когда солнце освещало его, он казался медным.
Собака взглянула на него здоровым
глазом, показала ещё раз медный и, повернувшись спиной к нему, растянулась, зевнув с воем. На площадь из улицы, точно волки из леса на поляну, гуськом вышли три мужика; лохматые, жалкие, они остановились на припёке, бессильно качая руками, тихо поговорили о чём-то и медленно, развинченной походкой, всё так же гуськом пошли к ограде, а из-под растрёпанных лаптей поднималась сухая горячая пыль. Где-то болезненно заплакал ребёнок, хлопнула калитка и злой голос глухо крикнул...
— А вы понимаете, что уронили себя во мнении ваших знакомых? — спросил горбун и зевнул, напомнив
собаку с медным
глазом.
Неточные совпадения
Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и
глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как
собака бегает за хозяином, голос даже его знала!
Между ними завязался спор о гнедом и чагравом. Между тем вошел в комнату красавец — стройного роста, светло-русые блестящие кудри и темные
глаза. Гремя медным ошейником, мордатый пес, собака-страшилище, вошел вослед за ним.
О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших
собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, — он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение о бильярдной игре — и в бильярдной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на
глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и о них он судил так, как будто бы сам был и чиновником и надсмотрщиком.
Один только раз Тарас указал сыновьям на маленькую, черневшую в дальней траве точку, сказавши: «Смотрите, детки, вон скачет татарин!» Маленькая головка с усами уставила издали прямо на них узенькие
глаза свои, понюхала воздух, как гончая
собака, и, как серна, пропала, увидевши, что козаков было тринадцать человек.
А во время отлучки и татарва может напасть: они, турецкие
собаки, в
глаза не кинутся и к хозяину на дом не посмеют прийти, а сзади укусят за пяты, да и больно укусят.