Неточные совпадения
— Вот уж почти два года ни о чем не могу думать, только о девицах. К проституткам идти не могу, до этой степени еще не дошел. Тянет к онанизму, хоть руки отрубить. Есть, брат,
в этом влечении что-то обидное до слез, до отвращения к себе. С девицами чувствую себя идиотом. Она мне о книжках, о разных поэзиях, а я думаю о том, какие у нее
груди и что вот
поцеловать бы ее да и умереть.
Спросить он хотел что-то другое, но не нашел слов, он действовал, как
в густой темноте. Лидия отшатнулась, он обнял ее крепче, стал
целовать плечи,
грудь.
Послушав еще минуту, Самгин положил свою руку на ее левую
грудь, она, вздрогнув, замолчала. Тогда, обняв ее шею, он
поцеловал в губы.
— Ага. Ну, что же? Красивую вещь — приятно испортить. Красивых убивают более часто, чем уродов. Но убивают мужья, любовники и, как правило, всегда с фасада:
в голову,
в грудь, живот, а тут убили с фасада на двор —
в затылок. Это тоже принято, но
в целях грабежа, а
в данном случае — наличие грабежа не установлено.
В этом видят — тайну. А на мой взгляд — тайны нет, а есть трус!
Неточные совпадения
Он схватил бутылку,
в которой еще оставалось пива на
целый стакан, и с наслаждением выпил залпом, как будто потушая огонь
в груди.
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей
груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и
целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими руками за плечики и, уставившись один
в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были
в костюмах: один
в чалме, другая
в ермолке с страусовым пером.
Она дрогнула, уперлась обеими руками
в его
грудь, но уперлась слабо, и он мог возобновить и продлить свой
поцелуй.
Ленивый от природы, он был ленив еще и по своему лакейскому воспитанию. Он важничал
в дворне, не давал себе труда ни поставить самовар, ни подмести полов. Он или дремал
в прихожей, или уходил болтать
в людскую,
в кухню; не то так по
целым часам, скрестив руки на
груди, стоял у ворот и с сонною задумчивостью посматривал на все стороны.
В мечтах перед ним носился образ высокой, стройной женщины, с покойно сложенными на
груди руками, с тихим, но гордым взглядом, небрежно сидящей среди плющей
в боскете, легко ступающей по ковру, по песку аллеи, с колеблющейся талией, с грациозно положенной на плечи головой, с задумчивым выражением — как идеал, как воплощение
целой жизни, исполненной неги и торжественного покоя, как сам покой.