Неточные совпадения
Небольшого роста, угловатый,
с рыжей, расколотой надвое бородкой и
медного цвета волосами до плеч, учитель смотрел на все очень пристально и как бы издалека.
А через несколько дней, ночью, встав
с постели, чтоб закрыть окно, Клим увидал, что учитель и мать идут по дорожке сада; мама отмахивается от комаров концом голубого шарфа, учитель, встряхивая
медными волосами, курит. Свет луны был так маслянисто густ, что даже дым папиросы окрашивался в золотистый тон. Клим хотел крикнуть...
Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел к земле. Он переоделся в белую рубаху
с вышитым воротом, на его голых,
медного цвета ногах блестели туфли зеленого сафьяна. Когда Клим, не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин, не сердясь, но
с явным удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же...
Особенно укрепила его в этом странная сцена в городском саду. Он сидел
с Лидией на скамье в аллее старых лип; косматое солнце спускалось в хаос синеватых туч, разжигая их тяжелую пышность багровым огнем. На реке колебались красновато-медные отсветы, краснел дым фабрики за рекой, ярко разгорались алым золотом стекла киоска, в котором продавали мороженое. Осенний, грустный холодок ласкал щеки Самгина.
Клим шел к Томилину побеседовать о народе, шел
с тайной надеждой оправдать свою антипатию. Но Томилин сказал, тряхнув
медной головой...
На висках, на выпуклом лбу Макарова блестел пот, нос заострился, точно у мертвого, он закусил губы и крепко закрыл глаза. В ногах кровати стояли Феня
с медным тазом в руках и Куликова
с бинтами,
с марлей.
Кричали ура четверым монголам, одетым в парчу, идольски неподвижным; сидя в ландо, они косенькими глазками смотрели друг на друга; один из них,
с вывороченными ноздрями,
с незакрытым ртом, белозубый, улыбался мертвой улыбкой, желтое лицо его казалось
медным.
— В сущности, город — беззащитен, — сказал Клим, но Макарова уже не было на крыше, он незаметно ушел. По улице, над серым булыжником мостовой,
с громом скакали черные лошади, запряженные в зеленые телеги, сверкали
медные головы пожарных, и все это было странно, как сновидение. Клим Самгин спустился
с крыши, вошел в дом, в прохладную тишину. Макаров сидел у стола
с газетой в руке и читал, прихлебывая крепкий чай.
Был слышен колокольный звон, особенно внушительно гудел колокол собора в кремле, и вместе
с медным гулом возрастал, быстро накатываясь все ближе, другой, рычащий.
Он мигает, как будто только что проснулся, глаза у него — точно у человека
с похмелья или страдающего бессонницей. Белобрысый парень сморкается оглушительным звуком
медной трубы и, сконфуженно наклонясь, прячет лицо в платок.
Айно простилась
с Климом сухо и отчужденно; Дмитрий хотел проводить брата на вокзал, но зацепился ногою за
медную бляшку чемодана и разорвал брюки.
Пред Самгиным встал Тагильский.
С размаха надев на голову
медный шлем, он сжал кулаки и начал искать ими карманов в куртке; нашел, спрятал кулаки и приподнял плечи; розовая шея его потемнела, звучно чмокнув, он забормотал что-то, но его заглушил хохот Кутузова и еще двух-трех людей. Потом Кутузов сказал...
Грозно, как огромный, уродливый палец
с медным ногтем, вонзалась в темноту колокольня Ивана Великого, основание ее плотно окружала темная масса, волнуясь, как мертвая зыбь, и казалось, что колокольня тоже покачивается.
И вдруг
с черного неба опрокинули огромную чашу густейшего
медного звука, нелепо лопнуло что-то, как будто выстрел пушки, тишина взорвалась, во тьму влился свет, и стало видно улыбки радости, сияющие глаза, весь Кремль вспыхнул яркими огнями, торжественно и бурно поплыл над Москвой колокольный звон, а над толпой птицами затрепетали, крестясь, тысячи рук, на паперть собора вышло золотое духовенство, человек
с горящей разноцветно головой осенил людей огненным крестом, и тысячеустый голос густо, потрясающе и убежденно — трижды сказал...
Приглаживая щеткой волосы, он протянул Самгину свободную руку, потом, закручивая эспаньолку, спросил о здоровье и швырнул щетку на подзеркальник, свалив на пол
медную пепельницу, щетка упала к ногам толстого человека
с желтым лицом, тот ожидающим взглядом посмотрел на Туробоева, но, ничего не дождавшись, проворчал...
Самгин поднял
с земли ветку и пошел лукаво изогнутой между деревьев дорогой из тени в свет и снова в тень. Шел и думал, что можно было не учиться в гимназии и университете четырнадцать лет для того, чтоб ездить по избитым дорогам на скверных лошадях в неудобной бричке,
с полудикими людями на козлах. В голове, как
медные пятаки в кармане пальто, болтались, позванивали в такт шагам слова...
«Один из студентов, возвращенных из Сибири, устроил здесь какие-то идиотские радения
с гимназистками: гасил в комнате огонь, заставлял капать воду из умывальника в
медный таз и под равномерное падение капель в темноте читал девицам эротические и мистические стишки. Этим он доводил девчонок до истерики, а недавно оказалось, что одна из них, четырнадцати лет, беременна».
— А еще вреднее плотских удовольствий — забавы распутного ума, — громко говорил Диомидов, наклонясь вперед, точно готовясь броситься в густоту людей. — И вот студенты и разные недоучки,
медные головы, честолюбцы и озорники, которым не жалко вас, напояют голодные души ваши, которым и горькое — сладко, скудоумными выдумками о каком-то социализме, внушают, что была бы плоть сыта, а ее сытостью и душа насытится… Нет! Врут! —
с большой силой и торжественно подняв руку, вскричал Диомидов.
Полукругом стояли краснолицые музыканты, неистово дуя в трубы,
медные крики и уханье труб вливалось в непрерывный, воющий шум города, и вой был так силен, что казалось, это он раскачивает деревья в садах и от него бегут во все стороны, как встревоженные тараканы, бородатые мужики
с котомками за спиною, заплаканные бабы.
Красный огонек угольной лампочки освещал полотнище ворот, висевшее на одной петле, человека в тулупе,
с медной пластинкой на лбу, и еще одного, ниже ростом, тоже в тулупе и похожего на копну сена.
У моста подпрыгивала, топала ногами серокаменная пехота, солдат
с медной трубой у пояса прыгал особенно высоко.
Медная, довольно искусно сделанная фигурка Клеопатры несколько примирила Самгина
с Иноковым.
Чувствуя, что уже не уснет, нащупал спички на столе, зажег свечу, взглянул на свои часы, но они остановились, а стрелки показывали десять, тридцать две минуты. На разорванной цепочке оказался
медный,
с финифтью, образок богоматери.
Лампа, плохо освещая просторную кухню, искажала формы вещей:
медная посуда на полках приобрела сходство
с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
Пожарные в касках и черных куртках стояли у ворот дома Винокурова, не принимая участия в работе; их
медные головы точно плавились, и было что-то очень важное в черных неподвижных фигурах,
с головами римских легионеров.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве, на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем
с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Часовня примыкала к стене дома Лидии, в нижнем его этаже помещался «Магазин писчебумажных принадлежностей и кустарных изделий»; рядом
с дверью в магазин выступали на панель три каменные ступени, над ними — дверь мореного дуба, без ручки, без скобы, посредине двери
медная дощечка
с черными буквами: «Л. Т. Муромская».
А рядом
с Климом стоял кудрявый парень, держа в руках железный лом, и — чихал; чихнет, улыбнется Самгину и, мигая, пристукивая ломом о булыжник, ждет следующего чиха. Во двор, в голубоватую кисею дыма, вбегали пожарные, влача за собою длинную змею
с медным жалом. Стучали топоры, трещали доски, падали на землю, дымясь и сея золотые искры; полицейский пристав Эгге уговаривал зрителей...
Из-за его спины явился седоусый, коренастый человек, в кожаной фуражке, в синей блузе до колен,
с медной бляхой на груди и в огромных башмаках.
Становилось темнее,
с гор повеяло душистой свежестью, вспыхивали огни, на черной плоскости озера являлись
медные трещины. Синеватое туманное небо казалось очень близким земле, звезды без лучей, похожие на куски янтаря, не углубляли его. Впервые Самгин подумал, что небо может быть очень бедным и грустным. Взглянул на часы: до поезда в Париж оставалось больше двух часов. Он заплатил за пиво, обрадовал картинную девицу крупной прибавкой «на чай» и не спеша пошел домой, размышляя о старике, о корке...
— Ее Бердников знает. Он — циник, враль, презирает людей, как
медные деньги, но всех и каждого насквозь видит. Он — невысокого… впрочем, пожалуй, именно высокого мнения о вашей патронессе. ‹Зовет ее — темная дама.› У него
с ней, видимо, какие-то большие счеты, она, должно быть,
с него кусок кожи срезала… На мой взгляд она — выдуманная особа…
— Вы знаете, какой она дьявол… Ведьма,
с медными глазами. Это — не я, это невеста сказала. Моя невеста.
— Ах, если б можно было написать про вас, мужчин, все, что я знаю, — говорила она, щелкая вальцами, и в ее глазах вспыхивали зеленоватые искры. Бойкая, настроенная всегда оживленно, окутав свое тело подростка в яркий китайский шелк, она, мягким шариком, бесшумно каталась из комнаты в комнату, напевая французские песенки, переставляя
с места на место
медные и бронзовые позолоченные вещи, и стрекотала, как сорока, — страсть к блестящему у нее была тоже сорочья, да и сама она вся пестро блестела.
Он был «честен
с собой», понимал, что платит за внимание, за уважение дешево, мелкой,
медной монетой, от этого его отношение к людям, становясь еще более пренебрежительным, принимало оттенок благодушия, естественного человеку зрелому, взрослому в его беседах
с подростками.
А когда
с крыши посольства сбросили бронзовую группу, старичок какой-то заявил: «Вот бы и
с Аничкова моста медных-то голых парней убрать».
Около эстрады стоял,
с бокалом в руке, депутат Думы Воляй-Марков, прозванный
Медным Всадником за его сходство
с царем Петром, — стоял и, пронзая пальцем воздух над плечом своим, говорил что-то, но слышно было не его слова, а слова человечка, небольшого, рядом
с Марковым.
— Я знаю их, — угрожающе заявил рыженький подпоручик Алябьев, постукивая палкой в пол, беленький крестик блестел на его рубахе защитного цвета, блестели новенькие погоны, золотые зубы, пряжка ремня, он весь был как бы пронизан блеском разных металлов, и даже голос его звучал металлически. Он встал, тяжело опираясь на палку, и, приведя в порядок
медные, длинные усы, продолжал обвинительно: — Это — рабочие
с Выборгской стороны, там все большевики, будь они прокляты!
Вдоль решетки Таврического сада шла группа людей, десятка два, в центре, под конвоем трех солдат, шагали двое: один без шапки, высокий, высоколобый, лысый,
с широкой бородой
медного блеска, борода встрепана, широкое лицо измазано кровью, глаза полуприкрыты, шел он, согнув шею, а рядом
с ним прихрамывал, качался тоже очень рослый, в шапке, надвинутой на брови, в черном полушубке и валенках.