Неточные совпадения
Вполголоса, скучно повторяя знакомые Климу
суждения о Лидии, Макарове и явно опасаясь сказать что-то лишнее, она ходила по ковру гостиной, сын молча слушал ее речь
человека, уверенного, что он говорит всегда самое умное и нужное, и вдруг подумал: а чем отличается любовь ее и Варавки от любви, которую знает, которой учит Маргарита?
Редко слышал он возгласы восторга, а если они раздавались, то чаще всего из уст женщин пред витринами текстильщиков и посудников, парфюмеров, ювелиров и меховщиков. Впрочем, можно было думать, что большинство
людей немело от обилия впечатлений. Но иногда Климу казалось, что только похвалы женщин звучат искренней радостью, а в
суждениях мужчин неудачно скрыта зависть. Он даже подумал, что, быть может, Макаров прав: женщина лучше мужчины понимает, что все в мире — для нее.
Кроме этого, он ничего не нашел, может быть — потому, что торопливо искал. Но это не умаляло ни женщину, ни его чувство досады; оно росло и подсказывало: он продумал за двадцать лет огромную полосу жизни, пережил множество разнообразных впечатлений, видел
людей и прочитал книг, конечно, больше, чем она; но он не достиг той уверенности
суждений, того внутреннего равновесия, которыми, очевидно, обладает эта большая, сытая баба.
«Я отношусь к
людям слишком требовательно и неисторично. Недостаток историчности
суждений — общий порок интеллигенции. Она говорит и пишет об истории, не чувствуя ее».
«Привыкла завязывать коробки конфет», — сообразил он и затем подумал, что к Дронову он относился несправедливо. Он просидел долго, слушая странно откровенные ее рассказы о себе самой, ее грубоватые
суждения о
людях, книгах, событиях.
Это он знал твердо и знал уже давно, с тех пор как начал писать ее; но
суждения людей, какие бы они ни были, имели для него всё-таки огромную важность и до глубины души волновали его.
А только с подобной точки зрения, не находящей себе подтверждения в действительных чувствах и
суждениях человека, и может эстетика утверждать, будто бы в мире действительности красота есть явление редкое.
— Мы ничего дурного не делаем, — спокойно отвечала она, — а лишать себя счастья отрадных бесед из-за
суждений людей, к которым я совершенно равнодушна, я не считаю основательным.
Их последняя цель — не совершенная, рабская верность отвлеченным высшим идеям, а принесение возможно большей пользы человечеству; в их
суждениях люди возвышаются не по тому, сколько было в них сокрыто великих сил и талантов, а по тому, сколько они желали и умели сделать пользы человечеству; не те события обращают на себя особое внимание, которые имеют характер грандиозный или патетический, а те, которые сколько-нибудь подвинули благосостояние масс человечества.
Когда человек привык жить только для славы людской, то ему кажется трудным, если он не делает того, что все делают, прослыть глупым, невежественным или совсем дурным человеком. Но над всем, что трудно, надо работать. А над этим делом надо работать с двух сторон: одно — учиться презирать
суждения людей, и другое — учиться жить для делания таких дел, которые, хотя бы и осуждали за них люди, всегда хорошо делать.
Неточные совпадения
Он постоянно наблюдал и узнавал всякого рода
людей и в том числе людей-мужиков, которых он считал хорошими и интересными
людьми, и беспрестанно замечал в них новые черты, изменял о них прежние
суждения и составлял новые.
— Я не могу защищать его
суждений, — вспыхнув сказала Дарья Александровна, — но я могу сказать, что он очень образованный
человек, и если б он был тут, он бы вам знал что ответить, но я не умею.
Предметом став
суждений шумных, // Несносно (согласитесь в том) // Между
людей благоразумных // Прослыть притворным чудаком, // Или печальным сумасбродом, // Иль сатаническим уродом, // Иль даже демоном моим. // Онегин (вновь займуся им), // Убив на поединке друга, // Дожив без цели, без трудов // До двадцати шести годов, // Томясь в бездействии досуга // Без службы, без жены, без дел, // Ничем заняться не умел.
С ним можно не согласиться, но сбить его трудно. Свет, опыт, вся жизнь его не дали ему никакого содержания, и оттого он боится серьезного, как огня. Но тот же опыт, жизнь всегда в куче
людей, множество встреч и способность знакомиться со всеми образовывали ему какой-то очень приятный, мелкий умок, и не знающий его с первого раза даже положится на его совет,
суждение, и потом уже, жестоко обманувшись, разглядит, что это за
человек.
Всегда редки были
люди индивидуальной мысли и индивидуальных
суждений.