Неточные совпадения
Все примолкли, внимательно глядя в синеватые небеса, но никто ничего
не услышал. Клим, обрадованный, что какой-то фокус
не удался Любе, начал дразнить ее, притопывая ногой...
Однажды ему
удалось подсмотреть, как Борис, стоя в углу, за сараем, безмолвно плакал, закрыв лицо руками, плакал так, что его шатало из стороны в сторону, а плечи его дрожали, точно у слезоточивой Вари Сомовой, которая жила безмолвно и как тень своей бойкой сестры. Клим хотел подойти к Варавке, но
не решился, да и приятно было видеть, что Борис плачет, полезно узнать, что роль обиженного
не так уж завидна, как это казалось.
Ему очень хотелось сказать Лидии что-нибудь значительное и приятное, он уже несколько раз пробовал сделать это, но все-таки
не удалось вывести девушку из глубокой задумчивости. Черные глаза ее неотрывно смотрели на реку, на багровые тучи. Клим почему-то вспомнил легенду, рассказанную ему Макаровым.
— Знаете, есть эдакие девицы с недостаточками; недостаточек никто бы и
не заметил, но девица сама предваряет: смотрите, носик у меня
не удался, но зато остальное…
— На все вопросы, Самгин, есть только два ответа: да и нет. Вы, кажется, хотите придумать третий? Это — желание большинства людей, но до сего дня никому еще
не удавалось осуществить его.
— Ты знаешь, — в посте я принуждена была съездить в Саратов, по делу дяди Якова; очень тяжелая поездка! Я там никого
не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много напортили мне. Мне ничего
не удалось сделать, даже свидания
не дали с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я
не очень настаивала на этом. Что могла бы я сказать ему?
— Ты это знаешь? Испытал? Нет. И —
не будет ясно.
Не будет. Я знаю, что нужно любить, но я уверена — это мне
не удастся.
Такие мысли являлись у нее неожиданно, вне связи с предыдущим, и Клим всегда чувствовал в них нечто подозрительное, намекающее.
Не считает ли она актером его? Он уже догадывался, что Лидия, о чем бы она ни говорила, думает о любви, как Макаров о судьбе женщин, Кутузов о социализме, как Нехаева будто бы думала о смерти, до поры, пока ей
не удалось вынудить любовь. Клим Самгин все более
не любил и боялся людей, одержимых одной идеей, они все насильники, все заражены стремлением порабощать.
Но, когда он пробовал привести в порядок все, что слышал и читал, создать круг мнений, который служил бы ему щитом против насилия умников и в то же время с достаточной яркостью подчеркивал бы его личность, — это ему
не удавалось.
Схватив кривое, суковатое полено, Лютов пытался поставить его на песке стоймя, это —
не удавалось, полено лениво падало.
— Понимаю-с! — прервал его старик очень строгим восклицанием. — Да-с, о республике! И даже — о социализме, на котором сам Иисус Христос голову… то есть который и Христу, сыну бога нашего,
не удался, как это доказано. А вы что думаете об этом, смею спросить?
— Так вот, значит: у одних — обман зрения, у других — классовая интуиция. Ежели рабочий воспринимает учение, ядовитое для хозяина, хозяин — буде он
не дурак — обязан несколько ознакомиться с этим учением. Может быть,
удастся подпортить его. В Европах весьма усердно стараются подпортить, а наши юные буржуйчики тоже
не глухи и
не слепы. Замечаются попыточки организовать классовое самосознание, сочиняют какое-то неославянофильство, Петра Великого опрокидывают и вообще… шевелятся.
— Но мне
не удалось написать то, что я хотела, достаточно ясно для себя.
— Ну и вот: муженек ей
не удался — хвор, да и добытчик плохой…
Не удавалось застать Варвару одну, а позвать ее к себе
не решался.
Он очень торопился определить свое настроение, услыхать слова здравого смысла, но ему
не сразу
удалось заставить Митрофанова разговориться.
Никонова наклонила голову, а он принял это как знак согласия с ним. Самгин надеялся сказать ей нечто такое, что поразило бы ее своей силой, оригинальностью, вызвало бы в женщине восторг пред ним. Это, конечно, было необходимо, но
не удавалось. Однако он был уверен, что
удастся, она уже нередко смотрела на него с удивлением, а он чувствовал ее все более необходимой.
«Замужем?» — недоверчиво размышлял Самгин, пытаясь представить себе ее мужа. Это
не удавалось. Ресторан был полон неестественно возбужденными людями; размахивая газетами, они пили, чокались, оглушительно кричали; синещекий, дородный человек, которому только толстые усы мешали быть похожим на актера, стоя с бокалом шампанского в руке, выпевал сиплым баритоном, сильно подчеркивая «а...
— Нет, это
не годится. Критическая часть, пожалуй,
удалась, а все остальное —
не то, что надо. Попробую сама.
Пение
удалялось, пятна флагов темнели, ветер нагнетал на людей острый холодок; в толпе образовались боковые движения направо, налево; люди уже, видимо,
не могли целиком влезть в узкое горло улицы, а сзади на них все еще давила неисчерпаемая масса, в сумраке она стала одноцветно черной, еще плотнее, но теряла свою реальность, и можно было думать, что это она дышит холодным ветром.
— Оставь меня в покое, — строго сказал Самгин и быстро пошел в спальню за бельем для постели себе; ему
удалось сделать это,
не столкнувшись с женой, а утром Анфимьевна, вздыхая, сообщила ему...
Клим остался с таким ощущением, точно он
не мог понять, кипятком или холодной водой облили его? Шагая по комнате, он пытался свести все слова, все крики Лютова к одной фразе. Это —
не удавалось, хотя слова «удирай», «уезжай» звучали убедительнее всех других. Он встал у окна, прислонясь лбом к холодному стеклу. На улице было пустынно, только какая-то женщина, согнувшись, ходила по черному кругу на месте костра, собирая угли в корзинку.
Неприятно, волнами, набегала дремота, но заснуть
не удавалось, мешали толчки изнутри, вызывая дрожь в теле.
Но он
не знал, спрашивает или утверждает. Было очень холодно, а возвращаться в дымный вагон, где все спорят, —
не хотелось. На станции он попросил кондуктора устроить его в первом классе. Там он прилег на диван и, чтоб
не думать, стал подбирать стихи в ритм ударам колес на стыках рельс; это
удалось ему
не сразу, но все-таки он довольно быстро нашел...
— Хлыстов — попы выдумали, такой секты нет, — равнодушно сказала Марина и, ласково, сочувственно улыбаясь, спросила Лидию: —
Не удалось у тебя сегодня?
Марина посмотрела на него, улыбаясь, хотела что-то сказать, но вошли Безбедов и Турчанинов; Безбедов — в дворянском мундире и брюках, в туфлях на босых ногах, — ему
удалось причесать лохматые волосы почти гладко, и он казался менее нелепым — осанистым, серьезным; Турчанинов, в поддевке и резиновых галошах, стал ниже ростом, тоньше, лицо у него было несчастное. Шаркая галошами, он говорил,
не очень уверенно...
Ее устойчиво спокойное отношение к действительности возмущало Самгина, но он молчал, понимая, что возмущается
не только от ума, а и от зависти. События проходили над нею, точно облака и, касаясь ее, как тени облаков,
не омрачали настроения; спокойно сообщив: «Лидия рассказывает, будто Государственный совет хотели взорвать.
Не удалось», — она задумчиво спросила...
Поговорить с нею о Безбедове Самгину
не удавалось, хотя каждый раз он пытался начать беседу о нем. Да и сам Безбедов стал невидим, исчезая куда-то с утра до поздней ночи. Как-то, гуляя, Самгин зашел к Марине в магазин и застал ее у стола, пред ворохом счетов, с толстой торговой книгой на коленях.
«Идол. Златоглазый идол», — с чувством восхищения подумал он, но это чувство тотчас исчезло, и Самгин пожалел — о себе или о ней? Это было
не ясно ему. По мере того как она
удалялась, им овладевала смутная тревога. Он редко вспоминал о том, что Марина — член какой-то секты. Сейчас вспомнить и думать об этом было почему-то особенно неприятно.
Ему казалось, что в нем зарождается некое новое настроение, но он
не мог понять — что именно ново? Мысли самосильно принимали точные словесные формы, являясь давно знакомыми, он часто встречал их в книгах. Он дремал, но заснуть
не удавалось, будили толчки непонятной тревоги.
— Так и умрешь,
не выговорив это слово, — продолжал он, вздохнув. — Одолеваю я вас болтовней моей? — спросил он, но ответа
не стал ждать. — Стар, а в старости разговор — единственное нам утешение, говоришь, как будто встряхиваешь в душе пыль пережитого. Да и редко
удается искренно поболтать, невнимательные мы друг друга слушатели…
Она указала карандашом в сторону гостиной, там песня
не удалась и ее сменил чей-то хорал.
«Да, у нее нужно бывать», — решил Самгин, но второй раз увидеть ее ему
не скоро
удалось, обильные, но запутанные дела Прозорова требовали много времени, франтоватый письмоводитель был очень плохо осведомлен, бездельничал, мечтал о репортаже в «Петербургской газете».
Самгину все анекдоты казались одинаково глупыми. Он видел, что сегодня ему
не удастся побеседовать с Таисьей, и хотел уйти, но его заинтересовала речь Розы Грейман. Роза только что пришла и, должно быть, тоже принесла какую-то новость, встреченную недоверчиво. Сидя на стуле боком к его спинке, держась за нее одной рукой, а пальцем другой грозя Хотяинцеву и Говоркову, она говорила...
Но объясниться с Таисьей
не удавалось, она стала почему-то молчаливее, нелюдимей.
Самгин торопился уйти, показалось, что Диомидов присматривается к нему, узнает его. Но уйти
не удавалось. Фроленкова окружали крупные бородатые люди, а Диомидов, помахивая какими-то бумажками, зажатыми в левой руке, протягивал ему правую и бормотал...
Начиная с головы, человек этот удивлял своей лохматостью, из дырявой кацавейки торчали клочья ваты, на животе — бахрома шали, — как будто его пытались обтесать, обстрогать, сделать
не таким широким и угловатым, но обтесать
не удалось, он так и остался весь в затесах, в стружках.
— Вы знаете также, что нам,
не без труда,
удалось соединить шесть фракций Думы в единый прогрессивный блок и что назревает необходимость слияния Земского и Городского союзов в одну организацию.
«Нет, конечно, Тагильский —
не герой, — решил Клим Иванович Самгин. — Его поступок — жест отчаяния. Покушался сам убить себя —
не удалось, устроил так, чтоб его убили… Интеллигент в первом поколении — называл он себя. Интеллигент ли? Но — сколько людей убито было на моих глазах!» — вспомнил он и некоторое время сидел, бездумно взвешивая: с гордостью или только с удивлением вспомнил он об этом?
Самгин вставлял свечу в подсвечник, но это ему
не удавалось, подсвечник был сильно нагрет, свеча обтаивала, падала. Дронов стал помогать ему, мешая друг другу, они долго и молча укрепляли свечу, потом Дронов сказал...
Это
не удавалось и, раздражая, увлекало все больше.