Неточные совпадения
Он даже начал говорить стихами, Клим
слышал, как он говорил
матери...
Клим
слышал, как Варавка вполголоса сказал
матери...
Клим сидел с другого бока ее,
слышал этот шепот и видел, что смерть бабушки никого не огорчила, а для него даже оказалась полезной:
мать отдала ему уютную бабушкину комнату с окном в сад и молочно-белой кафельной печкой в углу.
— Оставь, кажется, кто-то пришел, —
услышал он сухой шепот
матери; чьи-то ноги тяжело шаркнули по полу, брякнула знакомым звуком медная дверца кафельной печки, и снова установилась тишина, подстрекая вслушаться в нее. Шепот
матери удивил Клима, она никому не говорила ты, кроме отца, а отец вчера уехал на лесопильный завод. Мальчик осторожно подвинулся к дверям столовой, навстречу ему вздохнули тихие, усталые слова...
Но ему было скучно до отупения.
Мать так мало обращала внимания на него, что Клим перед завтраком, обедом, чаем тоже стал прятаться, как прятались она и Варавка. Он испытывал маленькое удовольствие,
слыша, что горничная, бегая по двору, по саду, зовет его.
Клим
слышал, как
мать сказала вполголоса отцу Бориса...
Клим сидел у себя в комнате и
слышал, как
мать сказала как будто с радостью...
Лидия уезжала в Москву, но собиралась не спеша, неохотно. Слушая беседы Варавки с
матерью Клима, она рассматривала их, точно людей незнакомых, испытующим взглядом и, очевидно, не соглашаясь с тем, что
слышит, резко встряхивала головою в шапке курчавых волос.
Не хотелось смотреть на людей, было неприятно
слышать их голоса, он заранее знал, что скажет
мать, Варавка, нерешительный доктор и вот этот желтолицый, фланелевый человек, сосед по месту в вагоне, и грязный смазчик с длинным молотком в руке.
Однообразно помахивая ватной ручкой, похожая на уродливо сшитую из тряпок куклу, старая женщина из Олонецкого края сказывала о том, как
мать богатыря Добрыни прощалась с ним, отправляя его в поле, на богатырские подвиги. Самгин видел эту дородную
мать,
слышал ее твердые слова, за которыми все-таки слышно было и страх и печаль, видел широкоплечего Добрыню: стоит на коленях и держит меч на вытянутых руках, глядя покорными глазами в лицо
матери.
В день похорон с утра подул сильный ветер и как раз на восток, в направлении кладбища. Он толкал людей в спины, мешал шагать женщинам, поддувая юбки, путал прически мужчин, забрасывая волосы с затылков на лбы и щеки. Пение хора он относил вперед процессии, и Самгин, ведя Варвару под руку, шагая сзади Спивак и
матери,
слышал только приглушенный крик...
Он
слышал тревогу в словах
матери, но тревога эта казалась ему вызванной не соображениями о займах, а чем-то другим. Так и было.
Самгин хотел согласиться с этой мыслью, но — воздержался.
Мать вызывала чувство жалости к ней, и это связывало ему язык. Во всем, что она говорила, он
слышал искусственное напряжение, неискренность, которая, должно быть, тяготила ее.
Мать не поняла,
мать услышала смысл и, может быть, вознегодовала правильно. Но поняла — неправильно. Не глаза — страстные, а я чувство страсти, вызываемое во мне этими глазами (и розовым газом, и нафталином, и словом Париж, и делом сундук, и недоступностью для меня куклы), приписала — глазам. Не я одна. Все поэты. (А потом стреляются — что кукла не страстная!) Все поэты, и Пушкин первый.
Неточные совпадения
Это было ему тем более неприятно, что по некоторым словам, которые он
слышал, дожидаясь у двери кабинета, и в особенности по выражению лица отца и дяди он догадывался, что между ними должна была итти речь о
матери.
— Вы
слышали, и Мальтищева, — не дочь, а
мать, — шьет себе костюм diable rose. [розового чорта.]
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его.
Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она
слышала его шаги и голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.
Он
слышал слова: «всегда в девятом часу», и он понял, что это говорилось про отца и что
матери с отцом нельзя встречаться.
Когда унесли свечу, Сережа
слышал и чувствовал свою
мать. Она стояла над ним и ласкала его любовным взглядом. Но явились мельницы, ножик, всё смешалось, и он заснул.