Неточные совпадения
Однажды, когда Варвара провожала Самгина, он, раздраженный тем, что его провожают весело, обнял ее шею, запрокинул другой рукою голову ее и крепко, озлобленно поцеловал в губы. Она,
задыхаясь, отшатнулась, взглянула на него, закусив губу, и на глазах ее как будто выступили слезы. Самгин вышел на улицу в настроении
человека, которому удалась маленькая месть и который честно предупредил врага о том, что его ждет.
С этого момента Самгину стало казаться, что у всех запасных открытые рты и лица
людей, которые
задыхаются. От ветра, пыли, бабьего воя, пьяных песен и непрерывной, бессмысленной ругани кружилась голова. Он вошел на паперть церкви; на ступенях торчали какие-то однообразно-спокойные
люди и среди них старичок с медалью на шее, тот, который сидел в купе вместе с Климом.
Он уже так отупел, что виденное не взволновало его. Теперь Анфимьевна лежала,
задыхаясь, в своей комнате; за нею ухаживал небритый, седой фельдшер Винокуров,
человек — всегда трезвый, очень болтливый, но уважаемый всей улицей.
Подбежал жандарм в очках, растолкал
людей и,
задыхаясь, доложил, что начальник разъезда телеграфирует о повреждении пути, требует рабочих.
Он дергал Самгина за руку,
задыхался, сухо покашливал, хрипел. Самгин заметил, что его и Долганова бесцеремонно рассматривают неподвижными глазами какие-то краснорожие, спокойные
люди. Он пошел к выходу.
— Вероятно, то, что думает. — Дронов сунул часы в карман жилета, руки — в карманы брюк. — Тебе хочется знать, как она со мной? С глазу на глаз она не удостоила побеседовать. Рекомендовала меня своим как-то так:
человек не совсем плохой, но совершенно бестолковый. Это очень понравилось ведьмину сыну, он чуть не
задохнулся от хохота.
За излишнюю суровость и даже жестокость темничника не судили, потому что, только обращаясь без милосердия, он и мог содержать множество заключенных в повиновении, не прибегая к пособию многочисленной стражи, но зато при такой тесноте и при таких порядках, не допускавших возможности каждому невольнику покидать свое место, в иродовых темницах скоплялась отвратительная и ужасная нечистота, распространявшая тяжкое зловоние, от которого
люди задыхались до смерти.
Впервые напечатана А.И.Герценом в «Полярной звезде» в 1856 году.]; потом стал ей толковать о русском мужике, его высоких достоинствах; объяснял, наконец, что мир ждет социальных переворотов, что так жить нельзя, что все порядочные
люди задыхаются в современных формах общества; из всего этого княгиня почти ничего не понимала настоящим образом и полагала, что князь просто фантазирует по молодости своих лет (она была почти ровесница с ним).
Неточные совпадения
— Было, — сказала она дрожащим голосом. — Но, Костя, ты не видишь разве, что не я виновата? Я с утра хотела такой тон взять, но эти
люди… Зачем он приехал? Как мы счастливы были! — говорила она,
задыхаясь от рыданий, которые поднимали всё ее пополневшее тело.
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и,
задыхаясь от восторга, прижал их к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез в глазах любимого существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле
человек.
Ведь все эти люда — и Масленников, и смотритель, и конвойный, — все они, если бы не были губернаторами, смотрителями, офицерами, двадцать раз подумали бы о том, можно ли отправлять
людей в такую жару и такой кучей, двадцать раз дорогой остановились бы и, увидав, что
человек слабеет,
задыхается, вывели бы его из толпы, свели бы его в тень, дали бы воды, дали бы отдохнуть и, когда случилось несчастье, выказали бы сострадание.
— Бога мне, дураку, не замолить за Галактиона Михеича, — повторял Вахрушка,
задыхаясь от рабьего усердия. — Что я такое был?.. Никчемный
человек, червь, а тетерь… Ведь уродятся же такие человеки, как Галактион Михеич! Глазом глянет —
человек и сделался
человеком… Ежели бы поп Макар поглядел теперь на меня. Х-ха!.. Ах, какое дело, какое дело!
Дед с матерью шли впереди всех. Он был ростом под руку ей, шагал мелко и быстро, а она, глядя на него сверху вниз, точно по воздуху плыла. За ними молча двигались дядья: черный гладковолосый Михаил, сухой, как дед; светлый и кудрявый Яков, какие-то толстые женщины в ярких платьях и
человек шесть детей, все старше меня и все тихие. Я шел с бабушкой и маленькой теткой Натальей. Бледная, голубоглазая, с огромным животом, она часто останавливалась и,
задыхаясь, шептала: