Государственная дума торжественно зачеркнула все свои разногласия с правительством, патриотически манифестируют студенты, из провинций на
имя царя летят сотни телеграмм, в них говорится о готовности к битве и уверенности в победе, газетами сообщаются факты «свирепости тевтонов», литераторы в прозе и в стихах угрожают немцам гибелью и всюду хвалебно говорят о героизме донского казака Козьмы Крючкова, который изрубил шашкой и пронзил пикой одиннадцать немецких кавалеристов.
Неточные совпадения
Царь усмехнулся, прошел мимо нескольких молча; видит, — некая курносая рожа уставилась на него с обожанием, улыбнулся роже: «А ваша фамилия?» А рожа ему как рявкнет басом: «Антор!» Это рожа так сокращенно счета трактирные подписывала, а настоящие
имя и фамилия ее Андрей Торсуев.
— Мы — бога во Христе отрицаемся, человека же — признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном бога и
царем правды. А для нас — несть бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух — сам от себя, а все иные боги — от разума, от ухищрений его, и под
именем Христа разум же скрыт, — разум церкви и власти.
Последнее дело, задержавшее Нехлюдова в Петербурге, было дело сектантов, прошение которых на
имя царя он намеревался подать через бывшего товарища по полку флигель-адъютанта Богатырева.
Не довольствуясь этим завоеванием, Ермак пошел далее, покорил весь край до Оби и заставил побежденные народы целовать свою кровавую саблю во
имя царя Ивана Васильевича всея Руси.
Монархиня говорит, что истинное оскорбление Величества есть только злодейский умысел против Государя (478); что не должно наказывать за слова как за действия (481), кроме случая, в котором возмутитель проповедует мятеж и бунт, следственно, уже действует (480); что слова всего более подвержены изъяснениям и толкам; что безрассудная нескромность не есть злоба (481); что для самого безумного носителя
имени Царей должно определить только исправительное наказание (482); что в «самодержавном государстве хотя и нетерпимы язвительные сочинения, но что их не должно вменять в преступление, ибо излишняя строгость в рассуждении сего будет угнетением разума, производит невежество, отнимает охоту писать и гасит дарования ума» (484).
Неточные совпадения
Свинцовая рука
царя не только задушила гениальное произведение в колыбели, не только уничтожила самое творчество художника, запутав его в судебные проделки и следственные полицейские уловки, но она попыталась с последним куском хлеба вырвать у него честное
имя, выдать его за взяточника, казнокрада.
— А ты не малодушествуй… Не то еще увидим. Власть первого зверя
царит,
имя же ему шестьсот и шестьдесят и шесть… Не одною лошадью он теперь трясет, а всеми потряхивает, как вениками. Стенания и вопль мног в боголюбивых народах, ибо и земля затворилась за наши грехи.
— Теперь довольно, — сказал посол и поклонился Паше. Паша сделал то же самое. — О великий батырь Буздыхан и Кисмет, — сказал посол, — мой владыко, сын солнца, брат луны, повелитель
царей, жалует тебе орден великого Клизапомпа и дает тебе новый важный титул. Отныне ты будешь называться не просто Берди-Паша, а торжественно: Халда, Балда, Берди-Паша. И знай, что четырехстворчатое
имя считается самым высшим титулом в Ниневии. В знак же твоего величия дарую тебе два драгоценных камня: желчный и мочевой.
Конечно, русскому
царю, повелевающему шестой частью земного шара и непрестанно пекущемуся о благе пятисот миллионов подданных, просто физически невозможно было бы подписывать производство каждому из многих тысяч офицеров. Нет, он только внимательно и быстро проглядывает бесконечно длинный ряд
имен. Уста его улыбаются светло и печально.
— Вы, конечно, понимаете, что по-русски оно значит каменщик, и масоны этим
именем назвались в воспоминание Соломона [Соломон —
царь израильский в 1020-980 годах до нашей эры.], который, как вы тоже, вероятно, учили в священной истории, задумал построить храм иерусалимский; главным строителем и архитектором этого храма он выбрал Адонирама; рабочих для постройки этого храма было собрано полтораста тысяч, которых Адонирам разделил на учеников, товарищей и мастеров, и каждой из этих степеней он дал символическое слово: ученикам Иоакин, товарищам Вооз, а мастерам Иегова, но так, что мастера знали свое наименование и наименование низших степеней, товарищи свое слово и слово учеников, а ученики знали только свое слово.