Неточные совпадения
— Ты что не играешь? — наскакивал на Клима во
время перемен Иван Дронов, раскаленный докрасна, сверкающий, счастливый. Он действительно шел в рядах первых учеников класса и первых шалунов всей гимназии, казалось, что он торопится сыграть все игры,
от которых его оттолкнули Туробоев и Борис Варавка. Возвращаясь из гимназии с Климом и Дмитрием, он самоуверенно посвистывал, бесцеремонно высмеивая неудачи братьев, но нередко спрашивал Клима...
От всего этого веяло на Клима унылой бедностью, не той, которая мешала писателю вовремя платить за квартиру, а какой-то другой, неизлечимой, пугающей, но в то же
время и трогательной.
— «Одних уж нет, а те далече»
от действительности, — ответил Туробоев, впервые за все
время спора усмехнувшись.
— Когда роешься в книгах —
время течет незаметно, и вот я опоздал домой к чаю, — говорил он, выйдя на улицу, морщась
от солнца. В разбухшей, измятой шляпе, в пальто, слишком широком и длинном для него, он был похож на банкрота купца, который долго сидел в тюрьме и только что вышел оттуда. Он шагал важно, как гусь, держа руки в карманах, длинные рукава пальто смялись глубокими складками. Рыжие щеки Томилина сыто округлились, голос звучал уверенно, и в словах его Клим слышал строгость наставника.
— Похвальное намерение, — сказала Спивак, перекусив нитку. — Может быть, оно потребует
от вас и не всей вашей жизни, но все-таки очень много
времени.
Клим уже знал, что газетная латынь была слабостью редактора, почти каждую статью его пестрили словечки: ab ovo, о tempora, о mores! dixi, testimonium paupertatis [Ab ovo — букв. «
от яйца» — с самого начала; о tempora, о mores! — о
времена, о нравы! dixi — я сказал; testimonium paupertatis — букв. «свидетельство о бедности» (употребляется в значении скудоумия).] и прочее, излюбленное газетчиками.
«Свободное размышление профана о вредоносности насаждения грамоты среди нижних воинских чинов гвардии с подробным перечнем бывших злокозненных деяний оной
от времени восшествия на Всероссийский престол Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Елисавет Петровны и до кончины Благочестивейшего Императора Павла I-го, включая и оную».
Мрачный тон статьи позволял думать, что в ней глубоко скрыта
от цензора какая-то аллегория, а по начальной фразе Самгин понял, что статья написана редактором, это он довольно часто начинал свои гражданские жалобы фразой, осмеянной еще в шестидесятых годах: «В настоящее
время, когда».
Самгину приходилось говорить, что студенческое движение буржуазно, чуждо интересам рабочего класса и отвлекает молодежь в сторону
от задач
времени: идти на помощь рабочему движению.
В это
время пришла Спивак с Аркадием, розовощеким
от холода, мальчик бросился на колени Кутузова.
Через некоторое
время вверху у доктора затопали, точно танцуя кадриль, и Самгин, чтоб уйти
от себя, сегодня особенно тревожно чужого всему, поднялся к Любомудрову.
«Страшный человек», — думал Самгин, снова стоя у окна и прислушиваясь. В стекла точно невидимой подушкой били. Он совершенно твердо знал, что в этот час тысячи людей стоят так же, как он, у окошек и слушают, ждут конца. Иначе не может быть. Стоят и ждут. В доме долгое
время было непривычно тихо. Дом как будто пошатывался
от мягких толчков воздуха, а на крыше точно снег шуршал, как шуршит он весною, подтаяв и скатываясь по железу.
Он легко, к своему удивлению, встал на ноги, пошатываясь, держась за стены, пошел прочь
от людей, и ему казалось, что зеленый, одноэтажный домик в четыре окна все
время двигается пред ним, преграждая ему дорогу. Не помня, как он дошел, Самгин очнулся у себя в кабинете на диване; пред ним стоял фельдшер Винокуров, отжимая полотенце в эмалированный таз.
— Срок платежа кончается в июне, значит, к этому
времени ты купишь эти векселя
от лица Лидии Муромской. Так? Ну, а теперь простимся, завтра я уезжаю, недельки на полторы.
Самгин прибавил и тут же решил устроить Марине маленькую сцену, чтоб на будущее
время обеспечить себя
от поручений такого рода. Но затем он здраво подумал...
В то же
время, наблюдая жизнь города, он убеждался, что процесс «успокоения», как туман, поднимается снизу,
от земли, и что туман этот становится все гуще, плотнее.
Явилась даже смелая мысль: интересно бы встретить Инокова еще раз, но, конечно, в его свободное
от профессиональных занятий
время.
—
От времен студенческих. А что?
Да, у Краснова руки были странные, они все
время, непрерывно, по-змеиному гибко двигались, как будто не имея костей
от плеч до пальцев. Двигались как бы нерешительно, слепо, но пальцы цепко и безошибочно ловили все, что им нужно было: стакан вина, бисквит, чайную ложку. Движения этих рук значительно усиливали неприятное впечатление рассказа. На слова Юрина Краснов не обратил внимания; покачивая стакан, глядя невидимыми глазами на игру огня в красном вине, он продолжал все так же вполголоса, с трудом...
К тому же с некоторого
времени он в качестве средства, отвлекающего
от неприятных впечатлений, привык читать купленные в Париже книги, которые, сосредоточивая внимание на играх чувственности, легко прекращали бесплодную и утомительную суету мелких мыслей.
— Я Варваре Кирилловне служу, и
от нее распоряжений не имею для вас… — Она ходила за Самгиным, останавливаясь в дверях каждой комнаты и, очевидно, опасаясь, как бы он не взял и не спрятал в карман какую-либо вещь, и возбуждая у хозяина желание стукнуть ее чем-нибудь по голове. Это продолжалось минут двадцать, все
время натягивая нервы Самгина. Он курил, ходил, сидел и чувствовал, что поведение его укрепляет подозрения этой двуногой щуки.
— Толстой-то, а? В мое
время… в годы юности, молодости моей, — Чернышевский, Добролюбов, Некрасов — впереди его были. Читали их, как отцов церкви, я ведь семинарист. Верования строились по глаголам их. Толстой незаметен был. Тогда учились думать о народе, а не о себе. Он — о себе начал. С него и пошло это… вращение человека вокруг себя самого. Каламбур тут возможен: вращение вокруг частности — отвращение
от целого… Ну — до свидания… Ухо чего-то болит… Прошу…
Было немножко досадно, что приходится ставить Таисью в ряд таких мелких людей, но в то же
время ‹это› укрепляло его желание извлечь ее из среды, куда она случайно попала. Он шел, поеживаясь
от холода, и скандировал Некрасова...
Самгин стоял, защищая рукой в перчатке лицо
от снега, ожидая какого-то молодого человека, ему казалось, что
время ползет необыкновенно медленно и даже не ползет, а как бы кружится на одном месте.
А уж ежели мы, ваше благородие,
от дела нашего откачнулись в сторону и
время у вас до завтра много…
— Я — старик не глубокий, всего 51 год, а седой не
от времени —
от жизни.