Неточные совпадения
Клим постоял, затем снова сел,
думая: да, вероятно, Лидия, а может быть, и Макаров знают другую любовь, эта любовь вызывает у матери, у Варавки, видимо, очень ревнивые и завистливые чувства. Ни тот, ни другая даже не посетили
больного. Варавка вызвал карету «Красного Креста», и, когда санитары, похожие на поваров, несли Макарова по двору, Варавка стоял у окна, держа себя за бороду. Он не позволил Лидии проводить
больного, а мать, кажется, нарочно ушла из дома.
Он уже не слушал возбужденную речь Нехаевой, а смотрел на нее и
думал: почему именно эта неприглядная, с плоской грудью,
больная опасной болезнью, осуждена кем-то носить в себе такие жуткие мысли?
«
Больной человек. Естественно, что она
думает и говорит о смерти. Мысли этого порядка — о цели бытия и прочем — не для нее, а для здоровых людей. Для Кутузова, например… Для Томилина».
«Какой безжалостной надобно быть, какое надо иметь холодное сердце, для того, чтобы обманывать
больного мужа, — возмущенно
думал Самгин. — И — мать, как бесцеремонно, грубо она вторгается в мою жизнь».
Спивак, идя по дорожке, присматриваясь к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят,
думая совершенно о другом, или для того, чтоб не
думать. Клим узнал, что Корвина,
больного, без сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в усадьбу, и мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко, мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
Проводив ее, чувствуя себя
больным от этой встречи, не желая идти домой, где пришлось бы снова сидеть около Инокова, — Самгин пошел в поле. Шел по тихим улицам и
думал, что не скоро вернется в этот город, может быть — никогда. День был тихий, ясный, небо чисто вымыто ночным дождем, воздух живительно свеж, рыжеватый плюш дерна источал вкусный запах.
Ушел в спальню, разделся, лег, забыв погасить лампу, и, полулежа, как
больной, пристально глядя на золотое лезвие огня,
подумал, что Марина — права, когда она говорит о разнузданности разума.
— Неужели тебя все это только смешит? Но —
подумай! Стоять выше всех в стране, выше всех! — кричала она, испуганно расширив
больные глаза. — Двуглавый орел, ведь это — священный символ нечеловеческой власти…
Неточные совпадения
— Ну, хорошо, а я велю подчистить здесь. Здесь грязно и воняет, я
думаю. Маша! убери здесь, — с трудом сказал
больной. — Да как уберешь, сама уйди, — прибавил он, вопросительно глядя на брата.
Левин ничего не ответил. Выйдя в коридор, он остановился. Он сказал, что приведет жену, но теперь, дав себе отчет в том чувстве, которое он испытывал, он решил, что, напротив, постарается уговорить ее, чтоб она не ходила к
больному. «За что ей мучаться, как я?»
подумал он.
Ему и в голову не приходило
подумать, чтобы разобрать все подробности состояния
больного,
подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть не лучше, но менее дурно.
С рукой мертвеца в своей руке он сидел полчаса, час, еще час. Он теперь уже вовсе не
думал о смерти. Он
думал о том, что делает Кити, кто живет в соседнем нумере, свой ли дом у доктора. Ему захотелось есть и спать. Он осторожно выпростал руку и ощупал ноги. Ноги были холодны, но
больной дышал. Левин опять на цыпочках хотел выйти, но
больной опять зашевелился и сказал:
— Отчего?
Подумай, у меня выбор из двух: или быть беременною, то есть
больною, или быть другом, товарищем своего мужа, всё равно мужа, — умышленно поверхностным и легкомысленным тоном сказала Анна.