Торопливо и путано она рассказала какую-то сказку: бог разрешил сатане соблазнить одного доктора, немца, и сатана подослал к доктору чёрта. Дёргая себя за ухо, Артамонов добросовестно старался понять смысл этой сказки, но было смешно и досадно слышать, что
дочь говорит поучающим тоном, это мешало понимать.
Неточные совпадения
В комнате она больно дёрнула
дочь за косу, всё-таки запретив ей
говорить с женихом с глаза на глаз.
— Боюсь; с первого раза, когда он посватал
дочь, — испугалась. Вдруг, как будто из тучи упал никому неведомый и в родню полез. Разве эдак-то бывает? Помню,
говорит он, а я гляжу в наглые глазищи его и на все слова дакаю, со всем соглашаюсь, словно он меня за горло взял.
Говорила мать неласково и неохотно, сквозь какие-то свои думы. Тревога
дочери постепенно заменялась неприязненным и острым любопытством женщины.
На Никиту, который прежде нравился ей, она смотрела поджимая губы,
говорила с ним, как с приказчиком, которого подозревают в чём-то нечестном, и предупреждала
дочь...
Он смутно почувствовал, что сказано им не то, что хотелось сказать, и даже сказана какая-то неправда. А чтоб успокоить жену и отвести от себя опасность, нужно было сказать именно правду, очень простую, неоспоримо ясную, чтоб жена сразу поняла её, подчинилась ей и не мешала ему глупыми жалобами, слезами, тем бабьим, чего в ней до этой поры не было. Глядя, как она небрежно, неловко укладывает
дочь, он
говорил...
В
дочери, рослой, неразговорчивой, тоже было что-то скучное и общее с Яковом. Она любила лежать, читая книжки, за чаем ела много варенья, а за обедом, брезгливо отщипывая двумя пальчиками кусочки хлеба, болтала ложкой в тарелке, как будто ловя в супе муху; поджимала туго налитые кровью, очень красные губы и часто, не подобающим девчонке тоном,
говорила матери...
Рассказывал Серафим о разбойниках и ведьмах, о мужицких бунтах, о роковой любви, о том, как ночами к неутешным вдовам летают огненные змеи, и обо всём он
говорил так занятно, что даже неуёмная
дочь его слушала эти сказки молча, с задумчивой жадностью ребёнка.
— Верно, ты
говоришь глупости. А вот старики были умнее нас, стариками сказано: «От сыновей — горе, от
дочерей — вдвое», — поняла?
Он нередко встречал в доме брата Попову с
дочерью, всё такую же красивую, печально спокойную и чужую ему. Она
говорила с ним мало и так, как, бывало, он
говорил с Ильей, когда думал, что напрасно обидел сына. Она его стесняла. В тихие минуты образ Поповой вставал пред ним, но не возбуждал ничего, кроме удивления; вот, человек нравится, о нём думаешь, но — нельзя понять, зачем он тебе нужен, и
говорить с ним так же невозможно, как с глухонемым.
Серафим всех и всё знал; занятно рассказывал о семейных делах служащих и рабочих, о всех
говорил одинаково ласково и о
дочери своей, как о чужой ему.
Старшая
дочь Елена, широколицая, широкобёдрая баба, избалованная богатством и пьяницей мужем, была совершенно чужим человеком; она изредка приезжала навестить родителей, пышно одетая, со множеством колец на пальцах. Позванивая золотыми цепочками, брелоками, глядя сытыми глазами в золотой лорнет, она
говорила усталым голосом...
Он обходится со всеми ласково, о жене и
дочери говорит с умилением; когда Дуня, узнав о его решительном отказе Вихореву, падает в обморок (сцена эта нам кажется, впрочем, утрированною), он пугается и даже тотчас соглашается изменить для нее свое решение.
Неточные совпадения
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей
дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», — и так, право, обрадовалась, что не могла
говорить.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей
дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Княгиня же, со свойственною женщинам привычкой обходить вопрос,
говорила, что Кити слишком молода, что Левин ничем не показывает, что имеет серьезные намерения, что Кити не имеет к нему привязанности, и другие доводы; но не
говорила главного, того, что она ждет лучшей партии для
дочери, и что Левин несимпатичен ей, и что она не понимает его.
Но хорошо было
говорить так тем, у кого не было
дочерей; а княгиня понимала, что при сближении
дочь могла влюбиться, и влюбиться в того, кто не захочет жениться, или в того, кто не годится в мужья.
А княгиня видела, что
дочь её впадает в крайность, что она и
говорила ей.