Она вытянула ноги, легко опрокинула Симу на колени себе и наклонилась над ним, почти касаясь грудью его лица.
Юноше было сладостно и неудобно — больно спину: длинное тело его сползало на пол, он шаркал ногами по половицам, пытаясь удержаться на кровати, и — не мог.
Неточные совпадения
— Длиннейший мой
юноша! Все это, может
быть, и недурно, только — едва ли своевременно, да! Ничего не обещаю, но непременнейше пошлю в разные места.
Приподнялась, села на постели и закачалась, обняв колена руками, думая о чем-то.
Юноша печально осматривал комнату — всё в ней
было знакомо и всё не нравилось ему: стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по бумаге, стол с зеркалом, умывальник, старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью —
был одинаково душен.
— Да что же смешное
есть? — тихо спросил
юноша.
Доктор, снедаемый каким-то тайным недугом,
был мало понятен Коле, но привлекал его шутовской иронией речи, возбуждавшей в голове
юноши острые, дерзкие мысли.
Лодка злобно взвизгнула и бросилась вон. Бурмистрову показалось, что она ударила его чем-то тяжелым и мягким сразу по всему телу, в глазах у него заиграли зеленые и красные круги, он бессмысленно взглянул в темную дыру двери и, опустив руки вдоль тела, стал рассматривать Симу:
юноша тяжело вытаскивал из-под кровати свое полуголое длинное тело, он
был похож на большую ящерицу.
Однажды, войдя в гостиную, Максим застал там Эвелину и Петра. Девушка казалась смущенной. Лицо
юноши было мрачно. Казалось, разыскивать новые причины страдания и мучить ими себя и других стало для него чем-то вроде потребности.
Начальство училища с этого же дня обратило на Брянчанинова особенное внимание. Характер и способности
юноши были изучены и определены в точности, и в первый же раз после этого, когда великий князь спросил:
Но хоть и мал
юноша был я тогда, а сердце умел держать крепко; он идёт за мной, тренькает, а я виду не показываю, что тяжело мне, шагаю не спеша и будто не слышу ничего.
Неточные совпадения
Княжне Кити Щербацкой
было восьмнадцать лет. Она выезжала первую зиму. Успехи ее в свете
были больше, чем обеих ее старших сестер, и больше, чем даже ожидала княгиня. Мало того, что
юноши, танцующие на московских балах, почти все
были влюблены в Кити, уже в первую зиму представились две серьезные партии: Левин и, тотчас же после его отъезда, граф Вронский.
Первая кадриль
была уж отдана Вронскому, она должна
была отдать этому
юноше вторую.
Но, танцуя последнюю кадриль с одним из скучных
юношей, которому нельзя
было отказать, ей случилось
быть vis-à-vis с Вронским и Анной.
Вступив в разговор с
юношей, Катавасов узнал, что это
был богатый московский купец, промотавший большое состояние до двадцати двух лет. Он не понравился Катавасову тем, что
был изнежен, избалован и слаб здоровьем; он, очевидно,
был уверен, в особенности теперь,
выпив, что он совершает геройский поступок, и хвастался самым неприятным образом.
Там
была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского; там
была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели
юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в черном бархатном платье.