Неточные совпадения
Мне захотелось сделать ему приятное — подарить
книгу. В Казани на пристани я купил за пятачок «Предание о том, как солдат спас Петра Великого», но в тот час повар был пьян, сердит, я не решился
отдать ему подарок и сначала сам прочитал «Предание». Оно мне очень понравилось, — все так просто, понятно, интересно и кратко. Я был уверен, что эта
книга доставит удовольствие моему учителю.
Отдавая эту славную
книгу закройщице, я просил ее дать мне еще такую же.
Когда я принес ей
книгу и с грустью
отдал, она уверенно сказала...
Книги сделали меня неуязвимым для многого: зная, как любят и страдают, нельзя идти в публичный дом; копеечный развратишко возбуждал отвращение к нему и жалость к людям, которым он был сладок. Рокамболь учил меня быть стойким, но поддаваться силе обстоятельств, герои Дюма внушали желание
отдать себя какому-то важному, великому делу. Любимым героем моим был веселый король Генрих IV, мне казалось, что именно о нем говорит славная песня Беранже...
— А
книгу эту, Демона, я не могу тебе
отдать — хочешь двугривенный получить за нее?
Книга была моей собственностью, — старик брандмейстер подарил мне ее, было жалко
отдавать Лермонтова. Но когда я, несколько обиженный, отказался от денег, Жихарев спокойно сунул монету в кошелек и непоколебимо заявил...
Я стал находить в нем черты Хорошего Дела — человека, незабвенного для меня; его и Королеву я украшал всем лучшим, что мне давали
книги, им
отдавал я чистейшее мое, все фантазии, порожденные чтением.
— Ну, если не берешь, так я
отдам книги в гимназию: дай сюда каталог! Сегодня же отошлю к директору… — сказал Райский и хотел взять у Леонтия реестр книг.
В первые месяцы своего перерождения он почти все время проводил в чтении; но это продолжалось лишь немного более полгода: когда он увидел, что приобрел систематический образ мыслей в том духе, принципы которого нашел справедливыми, он тотчас же сказал себе: «теперь чтение стало делом второстепенным; я с этой стороны готов для жизни», и стал
отдавать книгам только время, свободное от других дел, а такого времени оставалось у него мало.
Кинув все это в ту же рассыльную книгу, в которой бумага была доставлена, он вышел на крыльцо и
отдал книгу солдату; явившемуся длинному дьячку Павлюкану велел мазать кибитку и готовиться через час ехать с ним в уезд по благочинию, а работницу послал за Ахиллой.
Июня… Андрей Петрович мне приносит книги, но я их читать не могу. Сознаться ему в этом — совестно;
отдать книги, солгать, сказать, что читала, — не хочется. Мне кажется, это его огорчит. Он все за мной замечает. Он, кажется, очень ко мне привязан. Очень хороший человек Андрей Петрович.
Неточные совпадения
А мне, Онегин, пышность эта, // Постылой жизни мишура, // Мои успехи в вихре света, // Мой модный дом и вечера, // Что в них? Сейчас
отдать я рада // Всю эту ветошь маскарада, // Весь этот блеск, и шум, и чад // За полку
книг, за дикий сад, // За наше бедное жилище, // За те места, где в первый раз, // Онегин, видела я вас, // Да за смиренное кладбище, // Где нынче крест и тень ветвей // Над бедной нянею моей…
— Верьте же мне, — заключила она, — как я вам верю, и не сомневайтесь, не тревожьте пустыми сомнениями этого счастья, а то оно улетит. Что я раз назвала своим, того уже не
отдам назад, разве отнимут. Я это знаю, нужды нет, что я молода, но… Знаете ли, — сказала она с уверенностью в голосе, — в месяц, с тех пор, как знаю вас, я много передумала и испытала, как будто прочла большую
книгу, так, про себя, понемногу… Не сомневайтесь же…
Бабушка болезненно вздохнула в ответ. Ей было не до шуток. Она взяла у него
книгу и велела Пашутке
отдать в людскую.
— Ну, не поминай же мне больше о
книгах: на этом условии я только и не
отдам их в гимназию, — заключил Райский. — А теперь давай обедать или я к бабушке уйду. Мне есть хочется.
А что он читал там, какие
книги, в это не входили, и бабушка
отдала ему ключи от отцовской библиотеки в старом доме, куда он запирался, читая попеременно то Спинозу, то роман Коттен, то св. Августина, а завтра вытащит Вольтера или Парни, даже Боккачио.