Неточные совпадения
Сильно бы вымыли ему голову, но Егорка принес к обеду
целую корзину карасей, сотни две раков да еще барчонку сделал дудочку из камыша, а барышне достал два водяных
цветка, за которыми, чуть не с опасностью жизни, лазил по горло в воду на средину пруда.
Внизу мы прошли чрез живописнейший лесок — нельзя нарочно расположить так красиво рощу — под развесистыми банианами и кедрами, и вышли на поляну. Здесь лежала, вероятно занесенная землетрясением, громадная глыба коралла, вся обросшая мохом и зеленью. Романтики тут же объявили, что хорошо бы приехать сюда на
целый день с музыкой; «с закуской и обедом», — прибавили положительные люди. Мы вышли в одну из боковых улиц с маленькими домиками: около каждого теснилась кучка бананов и
цветы.
Мы шли, шли в темноте, а проклятые улицы не кончались: все заборы да сады. Ликейцы, как тени, неслышно скользили во мраке. Нас провожал тот же самый, который принес нам
цветы. Где было грязно или острые кораллы мешали свободно ступать, он вел меня под руку, обводил мимо луж, которые, видно, знал наизусть. К несчастью, мы не туда попали, и, если б не провожатый, мы проблуждали бы
целую ночь. Наконец добрались до речки, до вельбота, и вздохнули свободно, когда выехали в открытое море.
Листья почки, вскрываясь, принимают красный
цвет и потом, падая, обнаруживают
целую кисть плодов.
Там негде было ступить:
целый музеум раковин, всех
цветов и величин, раков, между которыми были некоторые чудовищных размеров и удивительно ярких красок, как и все здесь, под этим щедрым солнцем.
Неточные совпадения
Появлялись новые партии рабочих, которые, как
цвет папоротника, где-то таинственно нарастали, чтобы немедленно же исчезнуть в пучине водоворота. Наконец привели и предводителя, который один в
целом городе считал себя свободным от работ, и стали толкать его в реку. Однако предводитель пошел не сразу, но протестовал и сослался на какие-то права.
Нет ее горячего дыхания, нет светлых лучей и голубой ночи; через годы все казалось играми детства перед той далекой любовью, которую восприняла на себя глубокая и грозная жизнь. Там не слыхать
поцелуев и смеха, ни трепетно-задумчивых бесед в боскете, среди
цветов, на празднике природы и жизни… Все «поблекло и отошло».
Она взяла первую ленточку из комода, несколько булавок и кое-как, едва шевеля пальцами, приколола померанцевые
цветы Марфеньке. Потом
поцеловала ее и села в изнеможении на диван.
Она сорвала
цветок и бросила в него, потом ласково подала ему руку и
поцеловала его в голову, в ответ на его
поцелуй руки.
С отъездом Веры Райского охватил ужас одиночества. Он чувствовал себя сиротой, как будто
целый мир опустел, и он очутился в какой-то бесплодной пустыне, не замечая, что эта пустыня вся в зелени, в
цветах, не чувствуя, что его лелеет и греет природа, блистающая лучшей, жаркой порой лета.